4 
– Конечно. Зачем отказывать себе в маленьких радостях?
– Я вижу, вы не воспринимаете меня всерьез. Вы смеетесь надо мной.
– Если вы верите, что убили своего одноклассника, то вы не такой уж великий преступник.
– Вы правы, я мелкий преступник, не обладающий большим размахом.
– Как мне нравится эта самокритичность!
– Да, я убил всего двух человек.
– Всего лишь двух! Месье, вы не очень-то честолюбивы.
– Согласен. Я был рожден для большего. Но меня попутал проклятый демон вины, который помешал мне выполнить мое великое предназначение.
– Демон вины? Я думал, вы испытывали обыкновенное раскаяние.
– После убийства Франка – да. Но позже меня стало постоянно мучить чувство вины.
– Это началось после второго убийства? Как оно произошло? Вы наслали на человека порчу?
– Зря смеетесь. Чувство вины возникло у меня, как только я утратил веру в Бога. А вы веруете?
– Нет. В моей семье не было верующих.
– Забавно, когда о вере говорят как о гемофилии. Мои родители тоже не веровали, но это не помешало мне стать верующим.
– Но ведь сейчас вы атеист, как и ваши родители.
– Да, я утратил веру после одного случая, одного нелепого случая, который полностью перевернул мою жизнь.
– То есть вы пережили сильное душевное потрясение.
– Да, можно сказать и так. Мне было тогда двенадцать с половиной лет. Я жил у дедушки с бабушкой. В доме было три кошки, и в мои обязанности входило готовить им еду: я должен был открывать рыбные консервы и смешивать их с рисом. Отвратительная процедура. Меня тошнило от одного только вида рыбы и ее запаха. Но от меня требовали, чтобы я долго-долго разминал рыбу, пока она не образует с рисом единую массу, иначе кошки не станут ее есть. Я закрывал глаза и вслепую, на грани обморока, руками месил и месил эту кашу. Стоило мне только коснуться пальцами переваренного риса и рыбы, как на меня накатывала дурнота.
– Вас можно понять.
– Я не один год готовил это отвратительное месиво, но однажды произошло неожиданное; мне было тогда двенадцать с половиной лет. Я открыл глаза и посмотрел на кошачью смесь, которую приготовил собственными руками. К горлу тотчас же подступила тошнота, но я сумел ее подавить. И тут вдруг я непроизвольно засунул эту гадость в рот и проглотил.
– Фу!
– А вот и нет! Вот и нет! Мне показалось, что я не ел ничего вкуснее! Я был тщедушным мальчишкой, которого никогда не могли усадить за стол и кормили чуть ли не силой, а тут я с наслаждением съел эту мерзкую кашицу для животных. После чего я с ужасом осознал, что мне хочется еще этого рыбного клея, и начал горстями засовывать его в рот. Три кошки испуганно наблюдали, как их обед исчезает в моем желудке. Но я испытал куда более сильное потрясение, чем они: я понял, что ничем не отличаюсь от кошек. Я сознавал, что набросился на кошачий корм не по своей воле – меня заставила это сделать какая-то враждебная мне сила. В итоге я съел всю миску, до последней крошки. Кошачье семейство осталось в тот день голодным. Свидетелями моего падения были только кошки.
– Забавная история.
– Ужасная история, потому что с этого дня я утратил веру.
– Странно. Я неверующий, но не вижу связи: почему пробудившийся вкус к кошачьему корму заставил вас усомниться в существовании Бога?
– Причем тут вкус к кошачьему корму! Это сидевший во мне враг заставил его проглотить! До сих пор он молчал, а тут вдруг показал, что он в тысячу раз сильнее Бога, и я утратил веру не в Его существование, а в Его могущество.
– Так вы по-прежнему верите, что Бог существует?
– Да, потому что я постоянно оскорбляю его.
– А почему вы его оскорбляете?
– Чтобы заставить его как-то ответить на мои проклятия. А он не отвечает, словно у него совсем нет чувства собственного достоинства. Даже люди не так аморфны, как он. Бог – это полное ничтожество. Видите? Я его оскорбляю, а он молчит.
– А чего вы от него хотите? Чтобы он поразил вас молнией?
– Вы путаете его с Зевсом, месье.
– Допустим. Так чего же вы хотите? Чтобы он наслал на вас дождь из кузнечиков или чтобы вас поглотили воды Красного моря?
– Вы все смеетесь. Но если бы вы знали, как горько было убедиться, что Бог бессилен, а внутренний враг всемогущ! До этого дня я верил, что где-то на небесах живет незлобивый и благоволивший ко мне Владыка, а теперь я понял, что нахожусь в полной власти засевшего во мне жестокого тирана.
4 
