95 
– Да, но мне все равно интересно поглядеть на дворец.
– Ты еще не все дела сделал. Куда тебе на берег? И потом… это может оказаться опасным. Вдруг эмир решил бросить нас в темницу?
Глаза Эдвина восторженно засияли.
– Вот здорово, сэр! Я возьму шпагу и помогу вам сражаться.
Капитан Баррет недовольно хмыкнул.
– В опасности нет ничего хорошего, дурачок. А тюрьма – не курорт. И попадать туда не стоит, даже если тебе невтерпеж помахать новой шпагой.
Однако в отличие от сэра Клайва Эдвина нелегко было провести. Сердитый вид капитана его ничуть не смутил, и юнга расплылся в улыбке, прекрасно понимая, что победа осталась за ним.
– Благодарю вас, сэр! К приходу Доугела я буду готов.
Александр был решительно недоволен собой. Мало того что он безвылазно сидел во дворце отца, когда ему нужно было срочно отправляться на поиски Хенка Баррета, так еще и семейная жизнь оказалась нелегким испытанием. Принц уже около полутора суток стоически выполнял свое благородное решение не прикасаться к Шарлотте. В результате он уже лез на стенку из-за неутоленной страсти, а Шарлотта избегала его. Стоило принцу войти в гарем, куда он и приходил лишь ради встречи с ней, как она под любым предлогом старалась ускользнуть. А тут еще и обитатели дворца невольно подливали масла в огонь, ведь все они, от эмира до самого маленького поваренка, с нескрываемым любопытством следили за новобрачными.
И в довершение всего эмир наотрез отказывался объясниться с сыном. Александр несколько раз просил отца похлопотать об аудиенции у султана Махмуда II. Но отец был глух к его мольбам.
В описываемое утро все обстояло примерно так же. Александр завел речь о внешней политике – эмир свел разговор к обсуждению домашних дел, которые и яйца-то выеденного не стоили. Александр не отступал и опять заговорил о независимости греков. Однако эмир, как и следовало ожидать, не пошел на поводу у сына и поинтересовался здоровьем Шарлотты.
Стиснув зубы, Александр учтиво произнес:
– Благодарю вас, отец, за то, что вы любезно интересуетесь здоровьем моей жены. Хвала Аллаху, она пребывает в добром здравии.
– Да ниспошлет ей Аллах хорошее здоровье на многие годы! Я очень надеюсь услышать вскоре отрадную весть, что она ждет дитя, которое станет моим утешением на склоне лет.
– Достопочтенный отец, осмелюсь возразить вам, что ваша жизнь еще далека от заката. А также дерзну напомнить, что у вас уже есть много внуков.
Эмир небрежно махнул рукой.
– Это дети моих дочерей. Я их, конечно, люблю, но разве они могут сравниться с сыном моего единственного сына?
Александр решил, что, пожалуй, настало время сообщить отцу неприятное известие: эмиру не следует уповать на скорое появление долгожданного внука, поскольку Шарлотта и леди Аделина в ближайшее время отбудут в Англию. Но пока принц подбирал слова, в зал ворвался привратник. При виде его Александр облегченно вздохнул и тут же почувствовал себя виноватым.
Раб пал ниц.
– О славнейший владыка, к тебе явились чужестранцы. Они просят принять их.
Эмир лениво поинтересовался, обмахиваясь веером:
– А имена у этих чужестранцев есть?
– Мудрейший эмир, их имена слишком сложны для моего скудного ума. Чужестранцы явились с оружием, однако не похоже, чтобы они были настроены воинственно.
– Они в военной форме?
– Прости, владыка, но я не разбираюсь в этих нелепых чужестранных одеяниях. А тюрбанов, по которым можно было бы различить их ранг или род занятий, у чужестранцев нет. Но предводитель дал мне вот эту записку. Может быть, ты, о мудрейший, разберешь, что в ней говорится.
Эмир взял маленькую белую карточку и, мельком взглянув на нее, протянул сыну.
– Ты знаком с этим человеком, Карим Александр?
«Капитан Генри Баррет…» Александр прочел эти простые слова, и сердце его взволнованно забилось.
– Да, отец. Я его хорошо знаю. Он мой старый, испытанный друг, и я почту за великую честь представить его вам.
Эмир повернулся к рабу.
– Проведи чужестранцев сюда. Оружие не отбирай, но приставь к ним вооруженную стражу.
Раб поклонился до земли.
– Будет исполнено, мой повелитель.
Когда Хенк Баррет в сопровождении подтянутых моряков вошел в зал, Александр вдруг отчетливо понял, насколько он соскучился по своему другу. Принц был очень доволен, что Хенк, хорошо усвоивший восточные обычаи, сначала низко поклонился эмиру и лишь затем с улыбкой кивнул ему.
95 
