72 
Превращение Маруси в служащую должно было произойти в большой комнате-кубе, лишенной запаха и настроения. Эту часть здания отремонтировали как раз перед Марусиным выходом на работу. Белые стены, отделка из пластика под дерево, искусственные цветы, фанерные шкафы с синими файлами, чтобы ничего не отвлекало внимания. С Марусей в кубе сидели еще четыре женщины. Одна – за тридцать. Две старые девы под пятьдесят. И еще суетливая гиперэнергичная старушка. Вся эта обстановка должна была, как инкубатор, поскорее настроить неоперившуюся девицу на серьезный, взрослый лад. Но Маруся всячески противилась превращению. Она надевала наушники и в разговоры своих соседок не особенно вникала. В коротких перерывах, вместо чая и болтовни, Маруся лазала по Интернету, продолжая наблюдать, как там обстоят дела с климатом планеты, что нового придумали ученые, к какому выводу они пришли, что посоветовали предпринимать, чтобы предотвратить глобальное потепление. Из-за этого в офисе считалось, что Маруся витает в облаках. И Татьяна Васильевна очень любила повторять по нескольку раз в день: «Опускайся на землю». Это звучало как надпись на плакате, который хотели повесить на въезде в долгую и счастливую Марусину жизнь – с момента «приземления» и до самой старости.
В Марусины обязанности входило написание ежемесячных отчетов о работе отдела. Она писала отчеты о строительстве по строго утвержденному плану, так что пространства для самовыражения у нее не было. Еще она составляла справки, заявления, выписки, письма сотрудникам, рассылала и получала электронную почту. И очень скоро все сошлись во мнении, что написание писем, отчетов и статеек удается Марусе лучше, чем остальным. За это ей поручали сочинение новогодних поздравлений, открыток на дни рождения, а также стихов по поводу новоселий, Восьмого марта, рождения внучек и на разные другие торжества. Но несмотря ни на что, после работы Маруся упрямо «витала в облаках», бродила по книжным и покупала сборники трудов по экологии. Она считала, что должна во что бы то ни стало сохранять и поддерживать в себе эколога. Ей нравилось раздумывать о движении потоков теплого воздуха над океанами, о повышении среднегодовой температуры и таянии льдов. До поздней ночи она рылась в Интернете, выискивая свежие факты, касающиеся изменений климата. Иногда, за ужином, Маруся до изнеможения спорила с мамой, пытаясь доказать, что рано или поздно обязательно свяжет судьбу с климатом планеты и найдет приложение диплому. Похлебывая чай и отгрызая кусочек овсяного печенья, Маруся щебетала, что ее сердце подсказывает: надо быть в курсе последних новостей, научных статей и веяний в этой области. Частенько переходя на крик, Маруся пыталась объяснить и подруге Асе, что ей бы хотелось мыслить в масштабе целой планеты, а не размениваться на справки, отчеты и поздравительные открытки. Как вариант, шипела Маруся, можно освещать темы экологии, беседовать с различными людьми по этому вопросу и формировать общественное мнение. Мама возражала. Она говорила, что Марусю тянет в болото, на низкий уровень зарплат. Мама говорила, что климатом планеты пусть занимаются ученые где-нибудь там, и показывала в сторону окна. Ася неуверенно бормотала, что сейчас недвижимостью заниматься намного перспективнее. А статьи и телепередачи лучше посвящать путешествиям, фитнесу, косметике и экзотическим кухням. А этот климат, его изучают-изучают и все равно ничего толком объяснить не могут.
Так в комнатке-кубе за написанием отчетов и поздравлений, за чаем и спорами с мамой и Асей прошел почти год Марусиной жизни.
А потом она оказалась в прихожей, оклеенной шершавыми бежевыми обоями, возле приоткрытой двери в комнату, притаилась, прижалась щекой к стене и наблюдала высокого худощавого брюнета, который, развалившись в кресле, листал журнал. Он излучал непробиваемое спокойствие и равнодушие. Молчал. Улыбался уголком рта. Лениво потягивал глинтвейн, не вникал в разговор, поглядывал на часы. Глядя на него, Маруся ничего не подумала, но в ее голове лавиной прогремело: «Он!» Еще ее бросило из наших северных широт в зону экватора. Она пропотела, взбодрилась и тут же услышала из-за плеча шепот Аси, на вечеринке у которой дело и происходило.
– Ты что, мать! Остановись, остынь! – декламировала Ася. – Это мой бывший сокурсник. Айсберг.
– Ну и фамилия!
– Никакая это не фамилия, а призвание. Я тебе про него, кажется, рассказывала. Все девчонки, – и она указала на трех девчонок, затихших за ноутбуком на диване, – разбились об него и пошли на дно. Ты что, хочешь последовать их примеру? Это холод и лед, Маруся, высокомерный, заносчивый парень, маменькин сынок, сноб. Плюнь. И живи спокойно.
72 
