36 
Эйлин все еще старалась унять свои чувства, мечтая, чтобы Гидеон ушел к себе, когда вдруг он положил ей на плечи свои сильные, удивительно нежные руки и повернул ее к себе. Ей не хотелось смотреть на него, но, подняв страдальческие голубые глаза, она не увидела и признака агрессивности. В его глазах были теплота и понимание.
— Какая ты отважная, — мягко сказал Гидеон.
— Нет, — прошептала она, обняв его. Их ссора и причина, вызвавшая ее, неожиданно потеряли значение.
Эйлин попыталась улыбнуться, но улыбка вышла жалкой. Гидеон наклонил голову и поцеловал ее долгим, нежным поцелуем. Она прильнула к нему всем телом. Когда этот фантастический поцелуй кончился, Эйлин взглянула на Гидеона. Все ее волнения бесследно исчезли, и она почувствовала, что хочет, чтобы это продолжалось вечно. Но... такого не бывает.
Она отступила, опустив руки.
— Доброй ночи, — сказала Эйлин севшим голосом.
— Ты чувствуешь себя лучше? — спросил он.
— Да. Все хорошо.
Гидеон еще несколько мгновений вглядывался ей в лицо.
— Спокойной ночи, дорогая, — произнес он и ушел.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Проснувшись утром, Эйлин бессознательно поднесла руки к губам. Никто никогда не целовал ее так. Это было чудо, принесшее успокоение...
Сегодня четверг, рабочий день, ей некогда разлеживаться, предаваясь мечтам. Она быстро вскочила и пошла в ванную. Но, даже отбросив мечты, не могла забыть ощущение нежных поцелуев.
Они не должны были целоваться, во всяком случае, так! Ведь свидетелей не было. О, Господи, помоги! Что же происходит?
Эйлин понимала: целоваться не следовало, но... это казалось таким естественным. Каждый из них пытался не думать о том, что с их близкими случилось самое страшное. Поцелуй помог им утешить друг друга, и ничего больше. Это была всего лишь попытка умерить внутреннее напряжение.
Но, пытаясь честно ответить, почему она хочет оставаться в его объятиях вечно, Эйлин вспомнила, как набросилась на него. Неужели это она, обычно такая спокойная, выдержанная и уравновешенная, орала на него? О небо! Она переставала узнавать сама себя.
В синем костюме и накрахмаленной белой блузке, Эйлин быстро вышла из комнаты. Она уже почти спустилась, когда неожиданно остановилась, почувствовав, как все внутри похолодело от желания снова увидеть Гидеона.
Эйлин подавила неожиданное волнение и бодро, как ни в чем не бывало, вошла в столовую. Гидеон отложил газету. Она прошла на свое обычное место.
Экономки не было видно.
— Доброе утро, — натянуто произнесла Эйлин.
Гидеон внимательно посмотрел на нее и просто сказал:
— Я был не в себе прошлой ночью, прошу прощения за то, что...
— Ты извиняешься за поцелуй... — Она всегда будет помнить о том поцелуе. Как горько, что он приносит извинения за поддержку, которую они оказали друг другу.
Гидеону, кажется, было неприятно, что она неправильно его поняла.
— Ты решила, что я просил извинения за то, что был нежен с тобой?
Он тоже так подумал! Ее не трогало, что он разозлился на нее.
— Знаешь, Лэнгфорд, если бы ты постарался, то мог бы мне даже понравиться, — озорно ответила она.
Гидеон уставился на нее. Его взгляд был прикован к подрагивающим уголкам ее губ. Его собственные губы тоже дрогнули... и тут вошла миссис Моррис. Гидеон встал.
— Пока, дорогая, — пробормотал он и, равнодушно чмокнув ее в щеку, вышел.
Поднимаясь по лестнице, Эйлин вдруг вспомнила, что каждое утро до завтрака непременно поднималась в детскую. А сегодня, поглощенная мыслями о Гидеоне Лэнгфорде, она забыла навестить Виолетту!
Эйлин ехала на работу в грустном настроении. Спокойно! — пронеслось у нее в голове. Хватит думать о Гидеоне. Их брак не имеет никакого отношения к чувствам, которые они испытывают друг к другу. Однако он необходим для достижения их цели, и она должна помнить об этом. Главной и единственной причиной того, что они с Гидеоном вступили в брак, было желание добиться опекунства над племянницей.
Решив, что никогда больше не станет обнимать Гидеона и испытывать радость, ощущая на себе его сильные руки (поцелуи без свидетелей тоже совершенно исключены), Эйлин припарковала машину к зданию «А. Кийт энд компани».
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она Андреа, заглянув к ней.
— Как новая, — ответила та. Она и в самом деле выглядела отлично.
36 
