41 
Гидеон подошел к кровати и встал, глядя на Эйлин сверху вниз.
— Нет, — ответил он, впиваясь взглядом в ее глаза.
— Нет? — Все что угодно, только бы Гидеон не понял, как он ей дорог, какую ревность испытала она, увидев его с той красоткой. — Что ж, храбрец, — колко заметила Эйлин, обретя второе дыхание, — если это не твоя подруга, тогда, я думаю... — Эйлин запнулась, чувствуя смущение: он все еще возвышался над ней. — Знаю, — продолжала она, отказываясь сдаваться, — эта дама, видимо, адвокат, который занимается нашим разводом.
Господи, что она несет? Лицо Гидеона помрачнело. Эйлин ясно увидела, что он жутко разозлился.
— Забудь об этом! — рявкнул Гидеон и схватил ее за руку, словно желая подкрепить свое заявление.
— Пусти! — взорвалась Эйлин, испугавшись. — Мне все равно, что ты думаешь.
— Это, черт возьми, твой долг. Речь идет о...
— Я прекрасно знаю, о чем идет речь! — Она не позволит ему диктовать условия. — Речь идет о том, что твой, мягко говоря, «отдых» затянулся дольше, чем ты предполагал. Позволь мне кое-что сказать тебе, Лэнгфорд. Если...
— Ты не ведаешь, о чем говоришь!
— Может быть, у меня не такой блестящий ум, как у тебя, но я играю честно!
— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
— Только то, что, если я... воздерживаюсь согласно нашему договору...
— Как ты можешь воздерживаться от того, чего никогда не делала? — насмешливо поинтересовался он.
— Отпусти, — жалобно попросила она.
В ответ он схватил и другую ее руку. Плененная, Эйлин свирепо взглянула на него.
— Так что ты говорила? — спросил он, и ей захотелось его ударить.
Ударить — и никогда не отпускать от себя. О, Гидеон! Она чувствовала свою беспомощность.
— Ты делаешь мне больно! — сказала Эйлин, но ничего не добилась. Вместо этого, присев на край кровати, Гидеон поднес ее руки к своим губам и стал нежно целовать их. Ее сердце и без того бешено колотилось. Стоило ей ощутить прикосновение его губ — и у нее тут же начинали плавиться мозги.
— Ладно, ты поцеловал меня, мне стало легче. А теперь иди спать, — потребовала она, собрав остаток сил.
Гидеон лукаво посмотрел на нее.
— Только после того, как ты поцелуешь меня и облегчишь мою боль, которую мне причинила. — Казалось, он находил все это забавным.
— Я до тебя даже не дотронулась, — запротестовала Эйлин.
— Ты больно задела мои чувства.
— Каким образом?
— Несправедливо обвинив меня в нарушении нашей договоренности относительно того, что свиданий не будет.
— Красивая брюнетка не была... лекарством во время отдыха?
— А ты дерзкая девчонка, — заявил Гидеон, но все-таки объяснил то, что ей не терпелось узнать: — Это была деловая встреча, поверь.
У Эйлин сразу отлегло от сердца. Сейчас, когда Гидеон был с ней, когда казался таким искренним, ей захотелось вознаградить его за свои сомнения.
— Ты выиграл, — улыбнулась она. — Можешь считать, что я тебя поцеловала.
— О, миссис Лэнгфорд, за кого вы меня принимаете? — укоризненно сказал он и, пока она купалась в блаженстве оттого, что он так назвал ее, нежно притянул девушку к себе и прижался губами к ее губам.
Сердце Эйлин гулко стучало в груди. Она знала, что должна вырваться, но почему-то не могла.
— С-спокойной ночи, — сказала она, не в состоянии пошевельнуться.
— Спокойной ночи, — ответил он, чуть отодвинулся и вдруг со сдавленным стоном подхватил ее на руки.
Эйлин с готовностью обвила его шею руками, забыв обо всем на свете. Гидеон поцеловал ее так, что у нее на миг замерло дыхание. Она была очарована и околдована.
— Девочка, любимая, — пробормотал Гидеон, и она окончательно растаяла.
Ей захотелось выкрикнуть его имя, но Гидеон снова закрыл ее рот поцелуем. Она прильнула к нему. Он обжигал, воспламенял ее, вызывая новые волны восторга. Какое блаженство!
Руки Гидеона ласкали ее податливое тело. Она смутно сознавала, что в какой-то момент он сбросил пиджак и галстук.
— Ты прекрасна, Эйлин, — выдохнул Гидеон, касаясь ее волос. Они лежали, сплетясь ногами.
Ее тело стало ватным.
— Гидеон... — смущенно прошептала она и с благодарностью увидела его понимающие глаза, которые словно говорили: «Доверься мне».
— Не бойся, — успокоил он, осторожно спуская тонкие бретельки ночной рубашки с ее плеч.
— Я не боюсь, — улыбнулась Эйлин и была согрета его ободряющей улыбкой.
41 
