очень нудно 
83 
И вот он принес Люси на поджидающую его в укромной бухте шхуну, добавив тем самым новое похищение дочери адмирала Сноу к быстро растущему списку преступлений капитана Рока.
И что же за всем этим последует, сумрачно размышлял Морис. На этот раз адмирал вряд ли сможет промолчать. Общество, безусловно, заподозрит неладное в столь упорном преследовании его дочери. Значит, вскоре все узнают подлинное имя и сильно искаженную историю жизни капитана Рока и его преступлений против Англии и короля. А Люсьен Сноу опять предстанет перед восторженной публикой в ореоле неподкупного героя. Отлично, ничего не скажешь!
Проклиная свое безрассудство, Клермонт вперил горящий взор в туманный горизонт, словно прозревая скорое появление целой флотилии с угрожающе нацеленными на «Возмездие» пушками. Черт побери, он имел глупость поставить на карту свой корабль, жизни своих преданных матросов, и все ради того, чтобы вызвать своей исповедью глубокое презрение Люсинды Сноу!
Он не обернулся, заслышав сзади тяжеловесную поступь Аполло.
– Когда я в тот раз принес ее на корабль, я не подозревал, что это женщина. Вы тоже сделали это по ошибке, дружище?
Мелодичный голос помощника выдавал в нем жителя африканского побережья, а легкий французский акцент он приобрел от своих бывших хозяев. Он ни словом не выразил своего беспокойства. Но нельзя провести с человеком пять лет, быть скованным одной цепью и не научиться распознавать его настроения, даже если этот человек такой же сдержанный, как Аполло.
Морис бросил на него укоризненный взгляд.
– Может, я бы более тщательно обдумал свои действия, если бы у меня было время. А так мне пришлось торопиться, пока моя команда не ушла в море без меня.
На добродушном лице африканца появилось огорченное выражение.
– Но что было делать, капитан? Мы думали пересидеть в бухточке еще с неделю. Но я все продумал и решил послать Кевина на маскарад, чтобы предупредить вас о нашем немедленном отплытии.
– Черт бы побрал этого Кевина! Все карты мне спутал.
Морис раздраженно потер щеку, уже основательно заросшую рыжеватой щетиной. В Ионии ему страшно досаждала необходимость бриться чуть ли не дважды в день.
– И главное, ему все нипочем, ни тени раскаяния. – Он приставил палец к груди Аполло. – Вот если бы ты согласился…
Сам шести футов роста, Морис был почти на целый фут ниже своего рулевого, который тем не менее настороженно отступил назад.
– Нет уж, увольте. Мне нравится быть вторым в команде. Хотя бы уже потому, что мне не надо принимать ответственных решений.
Морис смущенно провел рукой по волосам, глядя на него исподлобья.
– Намекаешь на то, как поступить с девушкой?
Одним из замечательных качеств Аполло, что делало его таким неоценимым другом и помощником, было его понимание минуты, когда нужно отступить. Вот и сейчас он ослепительно улыбнулся и перевел разговор в другое русло:
– Скажите мне, капитан, стоила ли ваша игра свеч?
– Ты уже второй человек, который сегодня спрашивает меня об этом. – Он горько усмехнулся и наклонился к разбитому ящику из толстых досок, валявшемуся на палубе. – Вот то, что осталось от заветного сейфа адмирала. Тяжеленько было тащить этот ящик в придачу с его дочкой, да толку-то что! Нет в нем ни каперского свидетельства, ни какой-нибудь бумаги с упоминанием имени офицера, который был агентом Сноу. – Морис поднял пачку бумаг, на которую яростно накинулся ветер. – Вот, только вырезки из старых газет, где прославляются бессмертные подвиги негодяя. Летите, друзья, расскажите о них тем, кто еще ничего не знает. – Он разжал пальцы, и ветер жадно подхватил пожелтевшие листочки и унес вдаль. – А кроме этого, только дневник умершей жены.
Морис поднял и взвесил на ладони толстую тетрадь в синем бархатном переплете. Обнаружив в сейфе дневник Анны-Марии, исписанный летящим женским почерком, он сначала хотел прочитать его. Но что-то остановило Мориса. Какое право он имел на прошлое матери Люси? Он уже и так достаточно бесцеремонно вторгся в жизнь самой девушки, в ее душу и даже… Прикрыв глаза, он с острым наслаждением вспомнил тонкие плечи Люси, ее белоснежную грудь с розовыми бутонами сосков…
Морис почувствовал на себе пристальный взгляд Аполло. Так и есть, его помощник смотрит на него с таким же сочувствием и лукавством, как в ту ночь, когда бинтовал плечо своего капитана.
С нарочитой небрежностью Морис бросил дневник обратно в ящик.
83 
