88 
– Ну, ему есть из чего выбирать, не так ли?
От невысказанной, но очевидной угрозы Люси совсем сникла.
– А сейчас отдыхайте. Вам не нужно будет вскакивать на рассвете. И вообще у вас не будет такого строгого распорядка дня, как в отцовском доме.
Закусив губы, Люси смотрела, как он уходит, по пути отодвинув в сторону ее юбку. Гордость не позволяла ей окликнуть его. Вот он захлопнул дверь, запер ее и со стуком задвинул засов.
– Тюремщик несчастный!
Она в бешенстве швырнула на пол подвернувшуюся ей под руку книгу и заметалась по каюте. Она все время боялась, что он может изнасиловать ее. Но теперь, когда ей стало ясно, что она вообще не интересует его как женщина, Люси почувствовала себя уязвленной до глубины души.
Она подошла к круглому окну и пылающим лбом прижалась к толстому холодному стеклу, уставясь невидящим взором на сумрачное небо. Может, Морис только выжидает более удобного момента, чтобы попытаться восстановить былую близость между ними? Что-что, а ждать она умеет. Или он снова решил разыгрывать из себя джентльмена? А может, он просто не желает с ней связываться, потому что она – дочь человека, которого он так ненавидит? Была еще одна мысль, которую Люси пыталась прогнать, но она все время лезла ей в голову. В конце концов девушка с горечью примирилась с этим предположением. Скорее всего она просто ему не нравится. На сердце у нее стало совсем тоскливо.
Она чувствовала невыносимую усталость от этого сумбурного дня и борьбы противоречивых чувств. Отец прав, когда говорит, что эмоции мешают логическому осмыслению фактов. Люси тяжело вздохнула и с сомнением взглянула на огромную кровать с безупречно расправленным одеялом. В самом деле, не спать же ей на полу. Девушка погасила лампу и, стараясь не очень мять роскошное покрывало, свернулась калачиком и вскоре заснула.
* * *
Недвижный луч лунного света покоился на кровати, освещая лицо спящей Люси. Морис замер рядом, не сводя взгляда с девушки, которая съежилась в самой середине атласного покрывала. Угли в печке совсем остыли, и в каюте было довольно холодно.
Она казалась такой маленькой и беззащитной в этом нелепом мужском одеянии, что Морис протянул было руку, чтобы погладить ее по разметавшимся волосам, но тут же опустил ее.
В призрачном свете луны еще заметнее стали темные тени под глазами, которые выдавали утомление Люси. Клермонт с грустью подумал, что она может зачахнуть здесь, как хрупкая глоксиния, если ее лишить утреннего света. Он по себе знал, какое губительное действие на человека производит ограничение свободы. Но у него не было иного выхода, как держать ее взаперти, ведь он в первую очередь отвечал за свою команду, которая стала его семьей.
Все же он не удержался и осторожно коснулся ее волос. Наяву она с откровенным отвращением уклонялась бы от его прикосновений. А, собственно, чего он ожидал? Что, узнав правду о своем отце, Люси с легким сердцем отречется от него и бросится в объятия своего верного телохранителя, заверяя его в своей вечной преданности? Этого, конечно, не будет. Ведь он предал ее так же, как и отец.
Стараясь не потревожить Люси, он нежно перебирал пряди ее волос, сквозь которые просеивался лунный свет. Она уже и так думала о нем как о дурном человеке. Как ему убедить ее, что она не права?
Вряд ли все его искусство опытного любовника, которое он приобрел в объятиях красивейших женщин Лондона, смогло бы заставить Люси забыть о его предательстве. Как только она очнется ото сна и поймет, что происходит, то начнет сопротивляться.
Он с сожалением выпустил из пальцев тяжелую прядь, сам поражаясь своей выдержке. Что было в этой слабой девушке, от чего вдруг пробуждалась его совесть?
– Какой из тебя пират, Рок? – пробормотал он, прикрывая Люси покрывалом. – Ты только позоришь эту славную профессию!
Девушка уютно свернулась под покрывалом, зарывшись поудобнее.
Морис с грустью покинул ее, решив отдать ключи от каюты Аполло со строжайшим приказом ни под каким предлогом не возвращать их.
21
На следующий день Люси разбудили необычные звуки. Кто-то совсем рядом мягким приглушенным басом напевал на французском языке веселую песенку, искусно вплетая в ее мотив весьма экзотично звучащие ритмические повторы.
Она открыла глаза и обнаружила, что в каюте поет Аполло, этот добродушный гигант, старшина и рулевой «Возмездия». Он быстро снимал с подноса и ставил на стол дымящиеся ароматным паром миски с едой.
88 
