99 
Ловко придумано, пришлось признать Люси. Мог ли адмирал устоять перед красивой фигурой опрятного мистера Клермонта после целой галереи жалких оборванцев!
Тэм казался таким же удивленным, как и она.
– Я ни за что не узнал бы вас, мисс. Последний раз, когда я вас видел, вы были…
– Одетой? – с усмешкой подсказала ему Люси.
Его веснушки скрыла краска смущения.
– Простите, мисс, я не то хотел сказать. Конечно, я малость перепугался, когда вы колотили меня своим зонтиком.
– Тэм! – крикнул капитан, сверкнув глазами.
Люси еще раз внимательно посмотрела на парня.
Ну, конечно, это был тот самый хулиган, который пытался вырвать у нее ридикюль. Ее вдруг осенило новое подозрение.
В памяти всплыла полутемная комната в скромной гостинице, ледяной дождь, настойчиво бьющий в окно. Морис, склонившийся к ней и нежно целующий синяк у нее на шее.
Сморгнув горячие слезы, она подняла искаженное страданием лицо на Клермонта. Он смело шагнул вперед, догадываясь, о чем она подумала, и покачал головой, отрицая ее подозрения.
Она оттянула курок пистолета.
– Капитан! – громко вскрикнул Аполло.
Все же Люси не удалось справиться с собой, и слезы потекли по ее щекам. Боже, как она их всех ненавидела!
Морис сделал еще один шаг.
– Я знаю, о чем вы думаете, Люси. Но те трое не были моими людьми. Клянусь вам!
– Почему я должна вам верить, мистер Клермонт?
Он протянул ей открытые ладони.
– Мне нечем это доказать, кроме моих слов. Вы должны просто поверить мне.
Его просьба показалась ей до такой степени нелепой, что она начала прерывисто, словно рыдая, смеяться. Подняв дуло пистолета к его груди, она поняла, что не сможет причинить ему боль. Тогда она выстрелила вверх и безвольно опустила руку. Пистолет тяжело упал на палубу, оставаясь единственным напоминанием о ее бунте.
С заплаканным лицом Люси без сил опустилась на бухту канатов, оцепенело глядя на дощатый пол. Морис бережно накинул ей на плечи свой жилет. За подобный мятеж любого из матросов оставили бы на необитаемом острове с одним пистолетом, чтобы он смог застрелиться, прежде чем начнет умирать от голода и жажды.
Морис поспешил разослать людей с поручениями. Не все они воспринимали появление женщины на корабле с таким суеверным страхом, как Тэм или Падж. Тэм украдкой схватил свой пистолет и мгновенно исчез. Однако Падж почему-то медлил, проявляя несвойственную ему в подобных обстоятельствах смелость.
Он вытер взмокшую ладонь о красный шейный платок и застенчиво протянул руку Люси:
– Я… я прошу прощения, мисс. Не нужно мне было вас так называть. Это было нехорошо с моей стороны.
Люси взглянула на круглую физиономию, которую украшали знакомые очки, затем грустно улыбнулась и успокаивающе пожала матросу руку.
– Все забыто, сэр. Мне тоже не стоило вас так пугать.
– Последи за парусом, Падж, – мягко подтолкнул его Клермонт.
– Есть, сэр!
Он отдал капитану честь, пожирая его влюбленными глазами, и кинулся выполнять приказ.
– Падж ужасно боится женщин, – тихо сказал Морис. – Бедняге попалась в жены настоящая ведьма. Она изводила его бесконечными скандалами и даже побоями. После того как эта стерва ударила его кочергой по ногам, когда он спал, он не выдержал и сбежал от нее.
Меньше всего сейчас Люси интересовала судьба бедняги Паджа. Она смотрела на море, щурясь от солнца. Приятный ветерок трепал ей волосы, в гребнях волн рябили солнечные зайчики. Это был ее первый глоток свободы за все дни, проведенные на шхуне.
Морис подошел к Люси, но она по-детски расставила локти, защищаясь.
– Вы носили очки Паджа, да?
Он кивнул:
– Ох, эти проклятые очки! У меня от них дьявольски болела голова.
– А Тэм?
– Когда шхуна осталась в море, он ждал на берегу на случай, если понадобится мне. Потом вы стали угрожать мне увольнением… – Морис осекся. – А что касается самого Тэма, то он всегда хотел стать монахом. Но парень никак не мог выдержать обет безбрачия. Когда его застали в постели с молодой послушницей…
– Все ясно, – перебила его Люси. – Словом, теперь я воочию вижу, что ваша команда состоит из самых отчаянных головорезов Англии. Отлученный от церкви монах. Философ-любитель, который считает насилие неприемлемым способом борьбы с несправедливостью. Парусный мастер, который боится собственной тени…
– Но вы еще не видели Фиджета, – с лукавой усмешкой перебил Клермонт. – Он на самом деле убил свою свекровь. Правда, говорят, не родилась еще змея, которая больше заслуживала бы этого.
99 
