очень нудно 
32 
В грудь его что-то ударило — толчка он почти не ощутил, потому что доспех, мигнув изумрудным светом, отразил удар. Атаман рванул автомат с плеча.
Короткая деревянная стрелка с заостренным жалом и клочком пуха, прилепленным к другому концу, отлетев от светового кокона, свалилась на крышу кабины.
И тут же на уступах впереди появились силуэты, раньше прятавшиеся за кустами. Зашипели манисы, больше десятка всадников выскочили из-за горы, пешие посыпались со склонов, на ходу швыряя копья, раскручивая пращи и стреляя из духовых трубок.
Макота успел дать короткую очередь, потом дротик чиркнул по волосам, а два копья и камень ударили его в грудь и живот — атаман полетел спиной на крышу кузова, выпустив оружие. Ремень соскользнул с плеча, автомат ударился об обтягивающую борт гибкую броню и свалился на землю. Впереди заулюлюкали, раздались гортанные выкрики. Он встал на колени, сунул под куртку руку и перевел кругляш в крайнее положение. Другой рукой выхватил из кармана «кастет». Сжав его покрепче, вскочил.
Три десятка всадников и пеших окружали самоход.
Доспех засиял, световой кокон окутал атамана с ног до головы.
― А-а-а, людоеды!!! — взревел Макота и вскинул руку над головой. На конце выстрелившего из «кастета» стержня засиял круг синего света, и от тончайшего свиста свело челюсти. — Конец вам! Сам Большой Макота против вас!!!
Ответом ему были крики, донесшиеся со всех сторон — боевые кличи пополам с воплями ужаса. Дикари, взявшие «Панч» в кольцо, узрели над головами сияющую колдовским светом фигуру демона, одного из хозяев Донной пустыни, живущих в огненных трещинах за Красными горами. О них рассказывали шаманы у ритуальных костров. Демон страшно ревел, а в руках его было удивительное оружие.
Двое дикарей, прыгнувшие на кабину прямо из седел, взлетели на кузов. Ощерившись, Макота взмахнул световой пилой.
С этой парочкой он разобрался за считанные мгновения, спрыгнул на кабину, с нее — на землю, но зацепился за подножку со стороны водителя и упал, едва не отхватив себе голову пилой. Световой круг врезался в иловую корку, пробив ее, почти целиком погрузился в землю. Раздалось пронзительное шипение, Макота вскочил на колени, выдернув пилу, резко поднял — и вспорол брюхо маниса. Ящер попятился на заплетающихся ногах и упал набок. Высунувшийся из пасти длинный язык извивался, будто змея.
Несколько кричащих дикарей бросились к атаману. Ближе всех оказался тощий старик, седые волосы которого, смоченные каким-то маслом, были собраны в высокий гребень, протянувшийся от лба до затылка, а рожа разукрашена черными и красными треугольниками. На груди шамана висело ожерелье из клыков, в нижней части его болтался длинный кривой рог с рукоятью — костяной нож. Шаман схватил его, с визгом сорвав ожерелье с шеи, замахнулся — и тогда Макота снес ему голову с плеч. Синий световой круг на миг стал красным, прорубая позвоночник и гортань, башка шамана полетела на землю, но атаман каким-то чудом успел поймать ее за волосы.
Он поднял ее над головой, весь забрызганный кровью, широко улыбаясь — и демонически захохотал. Дикари попятились.
* * *
В кузове тускло горела масляная лампа. Снаружи доносились вопли, шипение манисов и, временами, какие-то необычные звуки — стук, треск и скрежет, будто там крушили кости. Захар со Стопором замерли в двигательном отсеке, прислушиваясь, сидящий на краю люка Дерюжка удивленно моргал.
— Сказал не выходить? — повторил механик, и молодой бандит встрепенулся.
— «Сказал»! — передразнил он. — Не сказал, а приказал! Запереться, не высовываться и ждать.
— Чего ждать?
— Ну, пока он не позовет, вот чего.
— А к-кто там п-появился? — спросил Стопор.
— Я откуда знаю? Он же меня сразу к вам отправил!
Крики смолкли вместе со странными звуками, теперь снаружи доносилось какое-то хоровое подвывание. Будто там стая панцирников собралась и воет с тоски на луну.
— Да что же это? — прошептал Дерюжка. — Что там происходит?
Захар хлебнул из бутылки, поставил ее на кожух двигателя и стал выбираться.
— Ты куда полез! — прикрикнул на него бандит сверху. — Сказано ж было сидеть!
Он нагнулся и уперся в плечо механика ладонями, не выпуская его наверх.
— Отвали! — Захар так двинул плечом, что Дерюжка чуть не опрокинулся на спину, и сунул ему под нос большой красный кулак. — По мордени захотел?
32 
