очень нудно 
29 
Головная боль резко усилилась. Она горячо защищает пса, даже понимая, что тот провинился. Николас также подозревал, что, если бы Джек сжевал не его ботинок, а чей-то еще, Мег вела бы себя по-другому.
— Похоже, вы довольны собой!
— Довольна? — Несправедливость обвинения больно задела Мег. — Ничего подобного!
Но Николас как будто не слышал.
— Ну что ж, веселитесь, пока есть возможность, потому что, когда я выставлю вам счет за испорченные ботинки, вам будет не до смеха. Тем более когда вам придется объяснять моей тетушке, как вы своим обучением ухитрились воспитать из Джека в высшей степени асоциальное создание. Вероятно, ему все же следует поискать себе другого хозяина, например, кого-то, кто обходится без обуви, — ядовито подытожил он.
Теперь Мег стала такой же белой, как Николас.
— Не вам решать, останется Джек в этом доме или нет! — напомнила она.
— Верно, не мне, — мягко согласился Николас, но в его голосе Мег почувствовала угрозу и невольно взяла пса за ошейник, словно боялась, что Николас выгонит Джека из дому прямо сейчас.
— Если вы попытаетесь причинить ему вред… — начала она, но вдруг умолкла, увидев в глазах Николаса боль.
Он страдает? Ему больно, он чувствует, что его предали? Почему? Но, прежде чем Мег успела развить эту мысль, Николас повернулся к ней спиной и стал подниматься по лестнице.
У себя в комнате он проглотил две таблетки аспирина. Теперь боль скоро должна пойти на убыль. Николас последними словами ругал себя за несдержанность. Надо же, приревновал к собаке! Что с ним такое творится? Он закрыл глаза и стал дышать медленно и глубоко, чтобы лекарство быстрее подействовало. Но, к величайшему неудовольствию Николаса, перед его мысленным взором стояла Мег, испуганно схватившая Джека за ошейник.
Наверное, я перегнул палку, но какому мужчине понравится, если любимая женщина проявит больше заботы о собаке, нежели о нем самом? Любимая женщина?! С каких это пор я стал считать Мег возлюбленной?
Нет, разумеется, ничто человеческое Николасу не было чуждо и против любви он ничего не имел. Любовь — это замечательно, вот только почему-то Николас не представлял, что она может прийти и к нему. Точнее, не представлял, что любовь придет к нему именно так — не придет, а ворвется в его жизнь как вихрь, как ураган, приведя все чувства в смятение. И уж конечно он не мог даже представить, что ему придется конкурировать с собакой на внимание любимой женщины!
Таблетки начали действовать, боль ослабела. Николас посмотрел на часы и осознал неприятный факт: утро на исходе, а он еще не приступил к делам, намеченным на сегодня.
На кухне Мег варила себе кофе и строго выговаривала Джеку:
— Тебе не следовало брать его ботинок. Обувь трогать нельзя.
Джек проникновенно смотрел ей в глаза и вздыхал. Поначалу, когда Мег узнала, что Николас считает Джека неподходящей собакой для своей тети, она думала, что проблема этим и исчерпывается. Но сегодня заметила, что Николас смотрит на беднягу Джека с какой-то горечью, негодованием, почти с ненавистью. Было в его взгляде и еще что-то, чему она пока не смогла найти определение. Услышав за спиной шаги, Мег оглянулась. В кухню вошел Николас. Он переоделся, на нем были линялые джинсы, облегающие бедра плотно, как вторая кожа, мягкая хлопковая рубашка и… шлепанцы. Мег резко втянула воздух. Проследив направление ее взгляда, Николас выразительно покосился на Джека.
— Он не виноват! — выпалила Мег. — Это я виновата… мне нужно было лучше за ним присматривать.
Лицо Николаса исказила странная гримаса, но он промолчал, сел за стол и стал просматривать почту. Одно из писем было из агентства по торговле недвижимостью, в котором Николаса торопили с ответом, поскольку георгианским особняком заинтересовался еще один потенциальный покупатель.
Николас вдруг понял, что покупка большого, рассчитанного на семью дома внезапно потеряла для него всякую привлекательность. Действительно, зачем ему старье? Современное здание гораздо практичнее. Он был рад, что образумился раньше, чем поддался искушению купить нечто привлекательное на вид, но совершенно ему не подходящее. Вот только настроение у него почему-то было отнюдь не радостное.
После того, как на протяжении нескольких часов Мег и Николас занимались каждый своим делом — Николас работал над книгой, Мег проводила очередное занятие с Джеком, — они случайно одновременно оказались на кухне. Каждый положил себе на тарелку еду, налил чаю, оба сели за стол — и все это молча. Тишина только усиливала повисшее в комнате напряжение. Мег уныло размышляла о том, вызвано ли плохое настроение Николаса только проступком Джека или он мрачен еще и потому, что сожалеет о словах, которые наговорил ей вчера вечером. Может, он думает, будто она настолько глупа, что восприняла все это всерьез? Ну уж нет! Мег встала и тихо окликнула Джека:
29 
