29 
КЛИЯН:
- А! Западня!
- И здесь они!
Кидается обратно, в комнату направо.
ЭЛЛА:
(приподнимаясь)
- Морн… Морн… Морн… Я как будто
- во сне слыхала голос: Морн — король…
(Снова застыла.)
ГОЛОС КАПИТАНА:
(в комнате направо, дверь которой осталась открытой)
- Довольно вам по комнатам носиться!
ГОЛОС КЛИЯНА:
- Я умоляю…
ГОЛОС КАПИТАНА:
- Имя!
ГОЛОС КЛИЯНА:
- Умоляю…
- Я молод… Я так молод! Я велик,
- я — гений! Гениев не убивают!..
ГОЛОС КАПИТАНА:
- Вы отвечайте на вопросы!
ГОЛОС КЛИЯНА:
- Имя
- мое Клиян… Но буду королю
- служить… Клянусь… Я знаю, где корона…
- Отдам… клянусь…
ГОЛОС КАПИТАНА:
- Э, не хватай за икры,
- я прострелю себе сапог.
ГОЛОС КЛИЯНА:
- Поща-а…!
Выстрел.
Тременс и Дандилио, окруженные неподвижными солдатами, продолжают свою беседу.
ТРЕМЕНС:
- Пространство — Бог, ты говоришь. Отлично.
- Вот объясненье крыльев — этих крыльев,
- которыми мы населяем рай…
ГОЛОС КЛИЯНА:
- А!.. Нет конца… конца…
ГОЛОС КАПИТАНА:
- Живуч, бедняга.
ДАНДИЛИО:
- Да. Нас волнуют быстрые полеты,
- колеса, паруса и — в детстве — игры,
- и в молодости — пляски{27}.
<…>
[Сцена II]
[МОРН]:
<…>
- Не следует убитых пулей в сердце
- бить этой мелкой дробью толков… Ночь
- сегодня будет синяя, как триста
- июльских дней, сгущенных, потемнелых
- от густоты, скрипящих под нажимом
- то сладострастьем жабьим на прудах,
- то маслянистой судорогой листьев…
- Когда б я не был королем, то стал бы
- поэтом, жаркой лирой в эту ночь,
- насыщенную синевою, в эту
- живую ночь, что вздрагивает длинно
- под роем звезд, как чуткая спина
- Пегаса — вороного… Мы не будем —
- не правда ли? — о смерти говорить, —
- но светлою беседою о царстве,
- о власти и о счастии моем
- мне освежайте душу, отгоняйте
- широких мягких бабочек от света —
- и за глотком вина еще глоток,
- чтоб искренней и слаще раздавались
- слова души… Я счастлив.
ДАМА:
- Государь,
- а танцы будут?..
МОРН:
- Танцы? Негде, Элла.
ДАМА:
- Меня зовут не Элла…
МОРН:
- Я ошибся…
- так… вспомнилось… Я говорю, что негде
- тут танцевать. Но во дворце, пожалуй,
- устрою бал — громадный, при свечах,
- да, при свечах, под пышный гул органа…
ДАМА:
- Король… король смеется надо мною.
МОРН:
- Я счастлив!.. Если я и бледен — это
- от счастия!.. Повязка… слишком… туго…
- Эдмин, скажи… нет, впрочем, сам… поправь..
- так… хорошо…
СЕДОЙ ГОСТЬ:
- Король устал, быть может?
- Быть может, гости…
МОРН:
- Ох, как он похож!..
- Ты погляди, Эдмин, — похож как!.. Нет,
- я не устал. Давно ты из столицы?
СЕДОЙ ГОСТЬ:
- Мой государь, я был грозой гоним:
- чернь, от тебя шарахнувшись, случайно
- меня толкнув, едва не отдавила
- мне душу. Я бежал. С тех пор я мыслил
- и странствовал. Теперь я возвращусь,
- благословляя скорбное изгнанье
- за сладость возвращенья… Но в вине
- есть крылышки пчелиные; в отраде —
- есть для меня прозрачная печаль:
- мой старый дом, где сыздетства я жил,
- мой дом сожжен…
ЭДМИН:
- Но спасена отчизна!
СЕДОЙ ГОСТЬ:
- Как объясню? Отчизна — божество
- бесплотное; а наш любимый угол
- на родине — вот это зримый образ
- бесплотного. Мы только знаем Божью
- бородку раздвоенную; отчизну
- мы узнаем в чертах родного дома.
- От нас никто ни Бога не отнимет,
- ни родины. Но теплый образок
- жаль потерять. Мой дом погиб. Я плачу.
МОРН:
- Клянусь, такой же дом, на том же месте
- я для тебя построю. И не зодчий —
- твоя любовь проверит чертежи;
- не плотники — твои воспоминанья
- помогут мне; не маляры — глаза
- живые твоего же детства: в детстве
- мы видим душу красок…
СЕДОЙ ГОСТЬ:
- Государь,
- благодарю: я знаю — ты волшебник,
- я счастлив тем, что понял ты меня,
- но мне не нужно дома…
МОРН:
- Клялся я…
- Что клятва? Лепет гордости. А смотришь —
- смерть тут как тут. Что клятва? И звезда
- обманывает душу звездочета,
- в условный срок порой не возвращаясь.
- Постой… скажи… Ты знал ли старика
- такого — Дандилио?
СЕДОЙ ГОСТЬ:
- Дандилио?
- Нет, государь, не помню…
ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ:
(тихо)
29 
