100 
– Точно! И еще – ты, надеюсь, никому не сказал, что я здесь?
– Нет. Но это было очень нелегко. Охрану везти?
– Да. И пусть тоже языки не распускают! – предупредила Коваль, отключая телефон.
Пока Розан добрался из города, она успела принять душ и найти в шкафу со старыми вещами халат. Горничная перестилала постель, весьма красноречиво демонстрировавшую все, чем на ней всю ночь занимались. Оставалось только сделать генеральную уборку, и можно жить.
Розан ввалился в коттедж нагруженный не хуже носильщика на вокзале, отдал горничной пакеты.
– Ну, как вы? – спросил он, снимая куртку. – В порядке?
– А когда я была не в порядке? – пожала плечами Марина.
– Что случилось-то?
– Пойдем, поедим сначала, я голодная со вчерашнего вечера, – пожаловалась она, направляясь в кухню и садясь за стол, на который расторопная горничная уже выставила привезенные Розаном японские блюда. Не первый день находясь рядом с Коваль, ее заместитель прекрасно знал вкусы и предпочтения своего босса, а потому безошибочно вычислил, чего бы она поела с удовольствием.
За едой Марина опять ударила по текиле, а Розан отказался.
– Значит, не расколетесь? – продолжил он свой натиск.
– У тебя телевизор есть? – спросила Марина, ловко управляясь с палочками-хаси и отправляя в рот суши с семгой. – Ну, так смотри его иногда, будешь в курсе. Оказывается, я уже вовсе и не жена нашему Егору Сергеевичу, бывшему положенцу Малышу.
– Да ладно! – не понял Розан. – Как это?
– Вот как-то так! – развела она руками и продолжила поглощать рисовые колобки с нежнейшей рыбой.
– Гон какой-то, – пробормотал Розан. – Я же на вашей свадьбе сам был…
– Тебя глючило! – засмеялась Марина. – Меня не было и нет, умерла я. Он свободен от меня, я больше знать его не желаю. Жить здесь буду, не возражаешь?
– Это ваш дом.
– Завтра собери мне пацанов человек шесть, я за вещами поеду.
– А пацаны-то зачем? Я сам с вами съезжу.
– Боюсь, что Малыш меня попытается силой оставить дома, а так побоится – стрельбы не нужно ему, – терпеливо объяснила Коваль.
– Вы не хотите все же сначала его выслушать? – спросил Розан, кусая яблоко и морщась, – Кислятину такую едите, ужас!
– Что он может мне сказать? Я ведь предупреждала, что начнется копание в моем белье, и ему не поздоровится. Его московские друзья подсказали блестящую идею о том, что он в разводе. А если всплывет мое имя, то да, мол, бывшая, давно разошлись, только все официально никак не оформим, а что там у нее за дела, я и знать не знаю. Но меня это не устраивает, я – либо жена, либо – никто. Да и вообще – ну его на хрен, Серега, Малыша этого, пусть живет, как знает, – Марина закурила, постукивая носком сабо на тонкой шпильке по ножке стола. – Зато и мне теперь никто не указ. Устала я от показухи этой, устала корчить из себя… Да и ждать все время, что какой-нибудь дотошный журналист нароет в моем прошлом и настоящем, тоже больше не хочу.
– Ну, не знаю, – задумчиво протянул Розан. – Малыш звонил мне сегодня, хотел встретиться с вами. Я, конечно, сказал, что не знаю, где вы, но он не поверил, кажется.
– Мне все равно.
– А что за хрен вышел от вас в обед?
– Ты-то откуда это знаешь?
– Так я не один, еще и охрана ведь есть, – усмехнулся он. – Это дело не мое, с кем вы спите, но будьте поосторожнее. Ладно?
– Ты что сейчас имел в виду? Безопасный секс? – прищурилась Коваль, недовольная вмешательством заместителя в личную жизнь.
– И его тоже, – не остался в долгу Розан.
Они захохотали. Приятно, что не надо корчить из себя светскую даму – можно говорить все, что пришло в голову и не бояться, что завтра газетчики извратят твои слова до неузнаваемости.
– Кстати, дорогой мой, а давай-ка мы с утра по автосалонам прокатимся сначала. Хочу нормальную машину, теперь уже можно, – вдруг вспомнила Коваль.
– А с «бэхой»-то что не так?
– Маленькая она, весь имидж мне попортила эта поганая тачка.
– У меня идея! – загорелся Розан. – Мамед поставил в своем салоне на пробу «хаммер», но его никто не берет, уж больно здоровый и жрет много. Но вам-то это по фигу, я знаю, а танк просто в вашем вкусе. Глянем?
– Чего глядеть? Берем, не глядя! – решительно взялась за телефон Марина. – Алло, Мамед? Это Коваль. Извини, что поздно, дорогой, но ты же меня знаешь – как загорелось мне, так берега теряю. Хочу «хаммер» у тебя купить.
– Дорогая, да он твой уже! – заверил Мамед. – С утра на него номера сам лично поставлю, твои фирменные!
100 
