140 
Я по доброте душевной решил не выдвигать эльфам невыполнимых условий и поэтому не потребовал, чтобы они поголовно зарезались, а, проявив гуманность, просто разогнал Совет эльфийских Домов как террористическую и недемократическую организацию. Так как участвовавшие в заговоре Дома светлых эльфов вышли у меня из доверия, я наделил диктаторскими полномочиями князя Артаэля, главу Дома Ночной стражи, а его заместителем назначил князя Ларинеля, главу Дома Хранителей корней Нордрассила. Я заявил, что князья дроу участвовали в заговоре по принуждению и, полностью осознав свои ошибки, поклялись служить Великому князю эльфов Ингару Геонскому не за страх, а за совесть. Если Дома светлых эльфов не примут эти условия, то дроу совместно с армией малхусов помогут объяснить несогласным их заблуждения, ну а несогласным со мною покойникам уже все будет по барабану.
После озвучивания ультиматума глава эльфов попытался что-то вякнуть, но Люсиэль взяла придурка за шкирку и вывела из столовой со словами:
– Раньше нужно было договариваться, когда князь был добрым, а сейчас поздно про девственность вспоминать, если побывали в борделе.
Разобравшись с ультиматумом, я еще раз проинструктировал дроу, после чего вернулся в комплекс портала, где решил дожидаться ответа Совета эльфийских Домов.
Согласие эльфов по всем пунктам ультиматума пришло на четвертый день. Я не стал снова разводить бодягу, предоставив решать все вопросы князьям дроу и Легарду, а сам начал готовиться залечь в саркофаг Странников.
Глава 33
Подготовка к процедуре трансформации заняла еще трое суток, пролетевших как одно мгновение. Долгие проводы – лишние слезы, а мне очень не хотелось оказаться тамадой на собственных поминках, поэтому я простился только с Катей и Арчером, после чего закрылся в помещении аварийного пульта управления комплексом. Оборудование и защита были переведены в автономный режим работы, и все было готово к моему отбытию в неизвестность. Однако безотчетный страх сковывал тело, и мне с трудом удалось заставить себя подняться в медблок, где располагался саркофаг Странников. Раздевшись догола, я перекрестился и улегся в мифриловый гроб, ожидавший очередного пациента бог знает сколько столетий. После нажатия кнопки «Пуск» сработали фиксаторы, приковавшие меня к анатомическому ложу агрегата, и крышка саркофага медленно закрылась. Затем внутрь полилась какая-то жидкость, и мне в предплечье вонзилась игла инъектора. Боль от укола окончательно добила расшатанные нервы, и я инстинктивно начал вырываться из фиксаторов, но вскоре сознание померкло, и меня окутала темнота. Последнее, что мелькнуло в воспаленном мозгу, была фраза: «Ты конченый идиот, Игоряша!!!»
* * *
Возвращение к жизни происходило долго и мучительно, голова была забита менявшимися, словно в калейдоскопе, неясными образами и обрывками мыслей. Постепенно сознание очистилось от медикаментозного тумана, и у меня появилась возможность адекватно реагировать на происходящее. Я открыл глаза и осмотрелся. Крышка саркофага была открыта, но тело все еще было приковано к ложу захватами, а в ушах монотонно звучал текст самодиагностики саркофага:
«Процедура восстановления объекта полностью закончена. Организм реципиента активен на девяносто шесть процентов. Отклонения от стандартов функционирования в пределах допуска. Объект может покинуть медицинский комплекс».
Когда прозвучало последнее слово, раздался щелчок механизма фиксаторов, и меня наконец освободили из трехмесячного плена. Я сел внутри саркофага и попытался выбраться наружу, но тело плохо слушалось своего хозяина, поэтому мне пришлось еще некоторое время подождать, пока рефлексы полностью придут в норму. Вскоре головокружение прекратилось и мне удалось перебросить ноги через бортик саркофага и спуститься на пол. Моя одежда осталась в помещении пульта аварийного управления, поэтому я направился к висящему рядом с входным люком зеркалу абсолютно голым.
– Ой, да ни фига себе! – вырвалось у меня невольное восклицание.
Из зеркала на меня смотрел мужик, только отдаленно напоминавший прежнего князя Ингара. Главным отличием являлось наличие на голове пышной шевелюры, делающей меня похожим на молодого Киркорова, если того перекрасить в блондина. С груди исчезли боевые шрамы, которыми я очень гордился, а морщины на лице разгладились, в результате чего я помолодел лет на десять. Клановые татуировки остались на своих местах, но стали более красочными, словно их подправил профессиональный мастер татуажа. След от молнии также сохранился, хотя побледнел и стал напоминать татуировку, выполненную в неизвестной мне технике. Мышечный каркас тела тоже изменился, теперь мышцы смотрелись более эффектно, словно их специально тренировали для соревнований. Мне и раньше не приходилось стесняться своей фигуры, но специфические боевые нагрузки развивали в основном рабочие мышцы, а сейчас каждая мышца казалась прокачанной индивидуально, поэтому я выглядел словно чемпион по силовому фитнесу с обложки мужского журнала.
140 
