очень нудно 
86 
И старая материнская одежда тоже не годилась – дочь выросла покрупнее.
«А что же надеть сверху? Надо что-то найти».
Элисса никогда больше не наденет английских платьев. Слова Хантера насчет шелков и атласа, соблазняющих всех мужчин подряд и разжигающих в них похоть, отпечатались в голове, как клеймо. «Некоторые девицы даже не догадываются, что они из плоти и крови, пока какой-нибудь глупый парень не начнет обхаживать их».
«Мужчины обращают на тебя внимание, ты это знаешь, и все равно продолжаешь».
Элисса не собиралась сидеть дома в четырех стенах, как женщина из восточного гарема. Она сейчас так оденется, что не вызовет у мужчин ничего, кроме отвращения.
Она все же натянула фланелевую рубаху, пытаясь застегнуть ее на груди. Бесполезно.
Что же делать? Не может же она снова нацепить на себя шелка и атлас? Хантер станет кидать на нее понимающие мрачные взгляды.
«Если ты хочешь поваляться, я готов, пожалуйста. И Боже мой, я подчинюсь. Но это все, что будет, Сэсси. Быстрый секс».
Хантер – человек слова. Разве то, что случилось, не быстрый секс? На скорую руку?
Слезы стыда и злости подступили к глазам Элиссы. Боже мой, она поняла совершенно отчетливо, как мало думал о ней Хантер. Да вообще не думал.
«И Бог свидетель, Элисса Саттон, если ты не повзрослеешь и не станешь хорошей матерью моим детям, то проклянешь день, когда вынудила меня жениться на тебе».
От слов Хантера ей стало больнее, чем от потери девственности. Они означали – Элисса отдала свою любовь человеку, который не уважал ее и не любил.
Это была просто похоть.
«Черт с ним! Черт со мной, что я такая дура!»
С сухими глазами Элисса стала рыться в пыльных сундуках, пока не нашла замшевую рубаку отца, аккуратно сложенную. Рубашка была мягкая.
Она натянула ее через голову, завернула рукава и расправила на бедрах. Бахрома свисала и моталась над грудью, что раздражало, но хорошо скрывала выпуклости.
Быстро глянув в зеркало, она поняла – сорочка видна сквозь шнуровку, и Элисса раздраженно попробовала затянуть ее потуже. Потом нашла шейный платок отца, накинула его углом спереди и завязала сзади. Выцветшая красная ткань прикрыла шнуровку.
Хотя Элисса терпеть не могла заплетать косы, сегодня она их заплела, туго закрутила вокруг головы и заколола шпильками. А сверху натянула шляпу.
Она еще раз поглядела в зеркало и на сей раз осталась довольна, потому что даже самый испорченный, тупоголовый полковник не сможет обвинить ее в попытке привлечь взгляды мужчин своим нарядом.
Элисса направилась вниз по лестнице на кухню, уверенная, что не встретит Хантера, – она слышала, как он уезжал утром.
Кстати, не слишком рано – он спустился вниз на час позже обычного.
«Утомился от любовных игр», – желчно подумала Элисса. С горькой складкой, легшей вокруг губ, она вошла в кухню.
– Боже мой! – воскликнула Пенни. – Что с тобой?
– А что со мной? – спросила Элисса, испугавшись, что Пенни догадалась о прошедшей ночи.
– Ну ты и нарядилась!
– А, – сказала Элисса и пожала плечами. – Я устала от английских платьев.
– Сэсси, но ты же не можешь…
– Не называй меня Сэсси.
Гнев в голосе Элиссы испугал Пенни.
– Прости, – сказала она. – Я не думала, что ты разлюбила прозвище, которое тебе дал Билл.
Элисса пожала плечами и постаралась взять себя в руки.
– Но ты же не можешь выйти из дома в таком виде! – воскликнула Пенни.
– Почему?
– Это мужская одежда!
– А я делаю мужскую работу.
– Ну прямо как твоя мать, – пробормотала Пенни. – Она вот так же рассуждала.
Элисса без слов натянула грубые кожаные рабочие перчатки, взяла дробовик возле кухонной двери.
– Ты не собираешься завтракать? – спросила Пенни.
– Не хочу.
– Давай я дам тебе с собой ленч.
– Если захочу, вернусь и поем.
– И ты, и Хантер, – сказала Пенни в отчаянии, – ну прямо как в осенней лихорадке.
Элисса резко повернулась к Пенни.
– А что с Хантером? – спросила она.
– Он тоже не хотел есть.
«Вот и отлично, надеюсь, совесть его замучает, и он превратится в тень».
Взволнованное лицо Пенни указало Элиссе, что ей стоит получше скрывать свои чувства: Снова.
– А ты как? Тебе лучше?
– Да. Я думаю, утренние недомогания кончились.
Вдруг Элиссу осенило. «Ведь я могла забеременеть».
– Ни о чем не волнуйся, – сказала Элисса Пенни. – Мы прекрасно справимся без мужчин.
86 
