очень нудно 
85 
– Крошка Зали, откуда у тебя такие мысли?
– Я не знаю, столько всего произошло… Я совсем запуталась, – Голос её задрожал, она была готова вот-вот расплакаться. – Ты всегда хорошо ко мне относился, с самого детства. И тут, на Земле, практически заменил мне отца. Можно сказать, ты единственный, кто поддерживал меня все эти годы. Благодаря тебе я не сдавалась, заставляла себя идти вперед. У меня нет никого ближе тебя и роднее. Но теперь я уже не знаю, чему верить. Мне кажется, я совсем тебя не знаю. Страшно представить, что я заблуждалась всё это время. Потому что, если так, то что я вообще могу знать о жизни? В чём могу быть уверена? И еще страшнее думать, что ты стал другим, оставил меня наедине с этим миром. Я не понимаю, что происходит – только чувствую, что всё не так, как должно быть.
Тейт молча обнял её и стал гладить её по голове, будто она снова была маленькой девочкой, горевавшей о потере любимой игрушки. Зали не плакала – наоборот, глаза её были болезненно сухими. И несмотря на весь жар, с которым она произносила речь, глубоко внутри Зали оставалась жестка и зерниста, как песок пустыни. Она была словно комната, в которой что-то случилось, а теперь не случается ничего – только эхо гуляет меж ободранных стен. Почувствовав, что не может пробиться сквозь незримую преграду, Тейт отстранился и сказал:
– Крошка Зали, я всего лишь хочу, чтобы всё было хорошо. Чтобы Кинчен процветал, и каждый чувствовал себя в безопасности. Мы с тобой на одной стороне.
Зали недоверчиво взглянула на Тейта, и тот продолжил:
– А тот разговор, что произошел в подвале ажсулата после твоего возвращения… Признаю, я был неоправданно резок. Да, мы поссорились, но с кем не бывает? Главное, что в конце концов мы нашли общий язык. Я всё так же остаюсь твоей опорой и поддержкой, ты всегда можешь ко мне обратиться.
– Так ты не убивал Уочита?
– Нет, конечно же нет! Я думал, мы уже обсудили этот вопрос. В твоей голове роится слишком много дурных мыслей.
– Наверное, это от усталости, – со вздохом согласилась Зали.
– Да, ты всегда отдавалась работе на все сто. Это из-за упрямства – ты слишком не любишь проигрывать.
– Разве это плохо?
– Напротив, очень хорошо. Именно поэтому я пошел на все твои условия и нашел для тебя лучших ученых. Кстати, как продвигаются наши дела? – Тейт сделал упор на слово «наши».
– Честно говоря, пока не очень успешно. Исследования только начались, но уже стало понятно, что финансирования в том объеме, в котором оно существует сейчас, скоро станет недостаточно, – Зали смущенно опустила глаза, разговоры о деньгах всегда вызывали у нее чувство неловкости.
– Очень хорошо, что ты сказала об этом, крошка Зали. На приеме как раз присутствует один ишчелианец, который с радостью откликнется на нашу скромную финансовую просьбу.
– Ты рассказал ему о чипе? – насторожилась Зали.
– Нет. Этого и не требуется. Я уверен, что не встречу отказа. У него огромное сердце и очень доброе к тому же. Собственно, сегодня все мы едим и пьем за его счет. Редкой щедрости человек, – улыбнулся Тейт. – Что ж, если мы все обсудили, то пойдем выпьем вина. Нам не помешает расслабиться.
Когда Зали вышла из темного кабинета в сопровождении Тейта, никто не стал улыбаться, подмигивать или, наоборот, стыдливо отводить взгляд. Все присутствующие были настоящими мастерами не замечать того, чего им замечать не полагалось.
Глава 14
Август выдался во всех смыслах жаркий. Солнце палило нещадно, уничтожая и без того жалкую растительность Австралийской пустыни, и даже терморегуляторные системы бронекостюмов не спасали странников от душного зноя. Что же касается дикарей, то в них эта жара, казалось, распалила жажду борьбы – стычки с землянами в последнее время особенно участились, и отряды камаштли нередко несли потери.
Вот и на этот раз отправленные на задание странники вернулись в Кинчен изрядно потрепанными и такими уставшими, будто принимали участие в масштабном военном походе, а не в рядовой операции по добыче продовольствия. Однако с заданием бойцы справились, и на городские склады было доставлено несколько грузовиков с сухими полуфабрикатами. Кроме того, с поля боя странники прихватили с собой нескольких пленников, которые теперь ждали своей участи в надежных камерах, устроенных таким образом, что в них невозможно было совершить самоубийство. Никаких крюков, на которых можно было бы повеситься, никаких острых предметов, ничего лишнего. Если дикарю хотелось расстаться с жизнью, не дожидаясь допроса, ему оставалось только попытаться задохнуться, задержав дыхание, или биться головой о стену в надежде размозжить себе череп. Впрочем, пока в этом никто не преуспел – стены камер были обиты мягким покрытием.
85 
