36 
— Однако вы пытались отговорить его обращаться ко мне и не одобряли его предложения отправиться со мной на поиски сокровищ.
Сабра не ответила, и он спросил:
— Что вы имели против меня?
Девушка снова не ответила, и маркиз подумал, что сейчас, пожалуй, не стоит беспокоить ее вопросами.
Поэтому он наклонился через стол и, положив руку ладонью вверх, сказал:
— Послушайте меня, Сабра. Я понимаю, вы теперь одна в целом мире, но я обещаю, что помогу вам. Отныне вы будете под моей защитой.
Его голос был очень тихим и глубоким, и, словно не в силах оставить без внимания его протянутую ладонь, Сабра медленно вложила в нее свои пальцы.
Рука маркиза сжалась, и он проговорил:
— Я хочу, чтобы вы были счастливы, и если вы перестанете воевать со мной и позволите мне заботиться о вас, уверен, я смогу сделать вас счастливой.
Его голос очаровывал, и когда девушка подняла голову, чтобы посмотреть маркизу в глаза, ее лицо вдруг засияло, как в тот вечер, когда он поцеловал ее.
Он крепче сжал ее руку.
— Я не хочу сейчас говорить ни о вашем отце, ни даже о вас. Мы оба очень устали, поэтому я предлагаю вам пойти в свою каюту и поспать.
Маркиз коротко рассмеялся.
— Это была длинная ночь. Пожалуй, самая длинная и самая изнурительная ночь в моей жизни. Но всецело благодаря вам, Сабра, мы здесь, и больше вам ничего не нужно бояться?
Пальцы девушки затрепетали в его руке.
Когда Сабра посмотрела на него, маркиз вдруг понял, что ее глаза, такие большие и словно удерживающие в себе сияние солнца, делают ее красивее любой женщины, которой он восхищался прежде.
Ему очень захотелось поцеловать ее губы, но в салон в любой момент могли войти стюарды, чтобы собрать посуду.
Поэтому он только поднес ее руку к своим губам.
— Идите спать, Сабра. Мы отплываем немедленно, а когда вы отдохнете, нам нужно будет многое обсудить.
Краска залила ее щеки. Сабра лишь улыбнулась, сделавшись еще прелестнее, хотя губы ее подрагивали, а в глазах блестели слезы.
Встав из-за стола, девушка быстро вышла из салона, и каждое ее движение было исполнено удивительной грации.
Глядя, как золотые волосы Сабры исчезают за дверью, маркиз подумал, насколько иначе будет выглядеть девушка, когда он оденет ее в платья, которые станут подчеркивать, а не скрывать ее красоту.
Везде, даже в Мальборо-Хаус или Букингемском дворце, она затмит всех красавиц, которых так льстиво расхваливают в женских журналах и газетах.
— Нет, Сабра разительно отличается от всех женщин, которых я когда-либо встречал, — сказал себе маркиз.
Но как призрак на пиру, перед ним встал вопрос: как же он может жениться на дочери Майкла Киркпатрика?
Маркиз был бы тупцом — а он им не был, — если бы не понимал, к какому роду людей относился Киркпатрик.
Без его рассчитанного обаяния и гипнотического искусства вытягивания золотых гиней из карманов простаков, которые слушали его, они бы с Саброй умерли с голоду.
В конце концов, хотя маркиз сбежал от этого, он ясно сознавал значение Куина и своего положения в обществе.
Как бы он ни хотел уклониться от своих обязанностей, он должен вернуться в Англию, где маркиз Солсбери и все родственники ждут, чтобы маркиз Куинбурн занял свое место при дворе.
Он должен также занять свое место в графстве, и от этого ему никуда не деться.
Как сможет Сабра понять — как бы умна она ни была, — что значит быть его женой и хозяйкой его домов?
Как сможет она устраивать приемы — а ей придется устраивать приемы — не только для родственников в Куине, но и для государственных деятелей, политиков и членов королевской семьи, всегда наслаждавшихся гостеприимством дома Бурнов на Парк-лейн?
— Я позабочусь о ней, она будет иметь все, что захочет, — прошептал маркиз.
Но, говоря себе это, он уже знал, что Сабра ничего не примет от него, если не будет иметь оправдания, выражаясь предельно просто — не будучи его женой.
Встав с кресла, маркиз прошел через салон и поднялся на палубу.
Пока они обедали, яхта вышла из порта и теперь направлялась от побережья Африки в открытое море, держа курс на Ниццу.
— Когда придем в Ниццу, — сказал себе маркиз, — я должен буду поговорить с Саброй и заставить ее понять.
Но в глубине души он знал, что это будет пустая трата времени, ведь она не станет слушать.
Маркиз прошел по палубе и остановился на носу.
Впереди необъятной синью раскинулось море, спиваясь на горизонте с небом.
36 
