43 
Маркиз прекрасно понял, что Сабра имеет в виду, и спустя минуту спросил:
— А кто твой дедушка?
— Сейчас он лорд-канцлер, виконт Бурн, двоюродный брат… покойного маркиза.
— Ушам своим не верю! — воскликнул маркиз. — Значит, твоя мать была достопочтенной Элизабет Бурн!
— Да… но дедушка стал виконтом уже после того, как она убежала с папой, и хотя папа хотел, чтобы она использовала свой титул, мама отказалась.
Сабра всхлипнула.
— Дедушка был так взбешен, что она вышла замуж за папу, что ни он, ни., ее семья… больше не имели… с ней… ничего общего.
Маркиз слушал, но ничего не говорил, и Сабра стала рассказывать дальше:
— У мамы было немного… собственных… денег. Всего двести фунтов в год, но нам хватало, чтобы жить в… домике в деревне… где мы были… очень счастливы, пока… она не умерла.
Она перевела дыхание, словно ей было невыносимо вспоминать об этом.
— Иногда папа беспокоился… но он тоже был счастлив… пока у него совсем не кончились деньги.
— А как же средства твоей матери? — спросил маркиз.
— Это было бабушкино наследство, но его мог унаследовать только сын… если бы у мамы… был сын.
По боли в ее голосе маркиз понял, как Сабра жалеет, что родилась девочкой, а не мальчиком.
Он притянул девушку ближе к себе.
— Я очень, очень рад, моя драгоценная, что у твоей матери родилась дочь, но я с трудом верю в то, что ты рассказываешь мне.
— Все было так… ужасно после того, как… умерла мама! — прошептала Сабра. — Папа не умел зарабатывать деньги… кроме того, что он был… занимательным и остроумным.
Девушка покачала головой.
— Мужчины, которых мы встречали, скитаясь по свету, были готовы… платить ему, чтобы он… смешил их.
— Такая жизнь не для тебя! — заявил маркиз.
— Но все стало еще хуже… когда я подросла, — прошептала Сабра. — Папа… захотел, чтобы я… помогала ему… но я знала, что мама не одобрила бы этого… и когда я отказалась, он был очень… зол.
Губы маркиза сжались, но он ничего не сказал.
— Самое ужасное то, — продолжила Сабра, — что дурная слава о папе начала распространяться, и людей предостерегали против него… прежде чем он мог… ближе познакомиться с ними, Она спрятала лицо на плече маркиза.
— А когда папа настоял на том, чтобы увидеться с вами, у него ничего не осталось, но… я все равно… пыталась… остановить его.
— Слава Богу, ему хватило ума не послушаться тебя, — высказался маркиз. — Что, если бы мы никогда не встретились, что, если бы я никогда не нашел тебя?
Он решительно и даже грубо притянул девушку в свои объятия.
А потом целован ее требовательно, яростно, бешено, но Сабра не боялась.
Она знала только, что ее матушка позаботилась о ней.
Хотя девушка никогда не надеялась на это, она вернулась в мир матери.
Все, что она пережила с отцом, теперь можно забыть.
Но только когда они опустились на колени перед пастором в пустой английской церквушке и он благословил их, Сабра действительно поверила, что как жена маркиза она навсегда в безопасности и ей ничего не нужно бояться.
Когда они отдернули портьеры, чтобы, лежа в постели, видеть звезды, Сабра прошептала:
— Разве я могла… предположить… разве я могла… вообразить хоть на минуту, когда ты… поцеловал меня в амфитеатре…
Она остановилась, потом снова зашептала:
— Когда ты поднял меня… к звездам, что эти же звезды будут светить нам сейчас?
— Это звезды любви, — сказал маркиз, — и ты должна забыть все, что до сих пор пугало тебя и делало несчастной.
Он привлек ее ближе к себе и спросил:
— Я сделал тебя счастливой, моя красавица?
Это был вопрос, и Сабра ответила, и ответ пришел из самой глубины ее души:
— Я даже… не знала, что такое… счастье… существует.
— Я тоже, — ласково проговорил он, — и, моя обожаемая, я верю сейчас, что Судьба правит нашими жизнями и свела нас вместе после того, как мы узнали друг друга в иной жизни.
Маркиз нежно улыбнулся ей.
— Возможно — кто знает? — нас ждут и другие путешествия, но, что бы ни случилось, нас уже ничто не разлучит.
— Я… я тоже… в это верю, — прошептана Сабра, — и наши жизни… вечны, и нет ничего… более великого, чем любовь, и более божественного!
Маркиз перевел дыхание.
— Я так отчаянно боялся жениться на женщине, которая окажется именно тем, от чего предостерегал меня мой отец, но теперь я знаю, моя дорогая, что ты часть меня.
43 
