42 
Но она хотела жить — жить ради маркиза — и знала, что должна удержать его от ошибки именно потому, что любит его.
Маркиз снова посмотрел на нее:
— Скажи, что ты чувствуешь ко мне?
Ведь ты так долго воевала со мной.
— Я… я люблю… вас! — срывающимся голоском воскликнула Сабра. — Я люблю вас… вы для меня — все… это море… это небо… весь мир… нет ничего… кроме вас… но вы не должны… жениться на мне.
— Ты моя! — яростно возгласил маркиз. — И если ты думаешь, что я могу жить без тебя или делать без тебя все то, что я, по-твоему, должен делать, ты очень сильно заблуждаешься!
Его губы изогнулись в насмешливой улыбке.
— Если ты не выйдешь за меня, я вернусь прямиком в Эль-Дьем и буду искать эти неуловимые сокровища. А если меня снова схватят бедуины, тебе придется снова появиться и еще раз спасти меня.
— Как вы можете говорить… такие… безумные вещи? — испугалась девушка.
— У тебя есть выбор, — заявил маркиз. — Ты будешь выполнять свой долг моей жены и заботиться обо мне. Не сомневаюсь, ты заставишь меня делать миллион вещей, которые я совершенно не желаю делать, но это лучше, чем быть бесполезным и остаться ни с чем без тебя.
Сабра тихо рассмеялась:
— Как вы можете… даже думать… об этом!
Маркиз привлек ее ближе.
— Все будет очень просто, моя драгоценная, если ты предоставишь это мне.
Когда я увидел тебя поющей детям, — помолчав, продолжил он, — я понял: ты — все, что я хочу видеть в своей жене. Но я боялся, отчаянно боялся ошибиться там, где замешана женщина.
— Почему вы так… уверены, что не… ошибаетесь сейчас? — спросила Сабра.
— Как только я узнал, что ты намерена оставить меня, я понял, что без тебя моя жизнь будет совершенно никчемной, а я — абсолютно несчастным.
Маркиз коротко рассмеялся.
— Зачем мне объяснять, что я чувствую, если мы можем читать мысли друг друга?
Он на минуту умолк, потом снова заговорил:
— ТЫ знаешь, что мы нужны друг другу, и знаешь, как несчастливы мы будем врозь.
— Это… правда, — прошептала Сабра, — но…
— Никаких «но», — твердо заявил маркиз. — Ты моя, и когда мы поженимся, моя прелесть, я заставлю тебя любить меня так же сильно, как я люблю тебя.
Он взглянул ей в глаза.
— Когда я увидел тебя спящей, мне потребовалось сверхчеловеческое усилие, чтобы не разбудить тебя поцелуями и не сказать тебе, как ты совершенна.
— Неужели вы говорите… такие… чудесные вещи… мне? — спросила Сабра. — Я так долго была… жалкой и… несчастной, что не могу… поверить в то, что… чувствую сейчас… и в то, что могу быть… вашей женой.
Она задумалась, а потом спросила как ребенок, который хочет, чтобы его успокоили:
— Вы правда… говорите, что мы… п-поженимся?
— Церемония в половине третьего, — сказал маркиз. — Сначала мы должны поехать в мэрию — во Франции это обязательно, — чтобы мэр зарегистрировал наш брак.
Он минутку помолчал.
— Потом я договорился, что наше венчание пройдет в англиканской церкви в Ницце, где нас будет ждать священник.
Маркиз снова поцеловал девушку.
— Прежде чем я буду дальше говорить тебе, как много ты для меня значишь, мы должны заполнить анкету и отправить ее мэру. Экипаж уже ждет, чтобы отвезти ее, поэтому давай сообщим ему те подробности, которые требуют французы.
Обняв Сабру за талию, он повел ее через комнату к столу, стоящему перед диваном.
Они сели рядом, и маркиз, по-прежнему обнимая ее одной рукой, вытащил из внутреннего кармана бланк и положил перед собой на стол.
Сабра увидела, что его имена уже вписаны, и в первый раз узнала, что полностью его зовут Виктор Уильям Марк, 7 — й маркиз Куинбурн.
Ниже было пустое место для ее имени.
— Сабра Мэри, — сказала девушка, прежде чем маркиз успел спросить ее.
Он написал это, затем вписал имя ее отца.
Майкл Киркпатрик.
— А теперь имя твоей матери, — сказал он.
После долгой паузы Сабра ответила тихим, дрожащим голоском:
— Э-элизабет… Мэри… Бурн.
Маркиз изумленно посмотрев на нее:
— Бурн? Так ты моя родственница?
Сабра отвела взгляд, и маркиз увидел, как краска запила ее щеки.
— Да… поэтому я и не… хотела, чтобы папа… обращался к вам… и поэтому мы так… много знали о… вас.
— Почему ты не сказала мне?
— Мне было… стыдно… и кроме того… ваша семья… отвергла маму.
— Не понимаю.
— Она… убежала с папой… она была очень молода, и вы можете представить, каким убедительным он был и каким… очаровательным казался… юной девушке.
42 
