14 
— Я найду ее, мисс, — ответил Джейсон.
— И не стесняйтесь в деньгах, Джейсон. — Олчестер достал из кармана кошелек и отдал груму.
— Думаю, милорд, вам они поверили бы и в кредит, — улыбнулся грум.
Это была несомненная дерзость, но маркиз не обратил на нее внимания.
— Поторопитесь! — сказал он настойчиво. — Дети уже считают минуты до вашего возвращения, и я — тоже.
Джейсон взял кошелек, прикоснулся рукой к шапке, вскарабкался в фаэтон, и тот тронулся с места.
Маркиз вернулся в дом.
— Мне нужно поговорить с вами, — сказал он ожидавшей его девушке. — У меня много вопросов.
Девушка, немного поколебавшись, открыла дверь в комнату, которая разительно отличалась от того, что видел маркиз в этом доме.
Это была гостиная госпожи Мур, небольшая и очень уютная, с диваном и креслами перед камином, в котором весело потрескивал огонь. Но особенно выразительно выглядел стол, на котором стояло множество бутылок и стакан, из которого совсем недавно пили.
— Она, наверное, в своей спальне, милорд, собирает вещи, — сказала девушка.
Маркиз остановился спиной к камину.
Девушка, словно лишь сейчас заметив, насколько непрезентабельно она выглядит рядом с элегантно одетым владельцем поместья, сорвала с себя передник и бросила его на кресло.
Ее платье выглядело немногим лучше: его, видно, носили столько лет, что материя выносилась почти до дыр.
Несмотря на худобу девушки, платье было ей узко в груди и слишком коротко. Девушка из него давно выросла.
— Скажите, как вас зовут? — прервал молчание маркиз.
— Кистна… милорд.
— Кистна?
— Я родилась в Индии.
— Давно ли вы в Англии?
— Три года. — Тон девушки ясно давал понять, что ей эти три года показались вечностью.
— И сколько вам лет?
— В-восемнадцать, милорд.
Маркиз только собрался спросить, как случилось, что ей, почти взрослой, позволили оставаться в приюте, но Кистна, словно угадав его мысли, поспешила объяснить:
— Когда мать и отец умерли от холеры, Миссионерское общество отправило нас с сестрой в этот приют. Сестре тогда было всего восемь лет.
— Она и сейчас здесь?
— Она… умерла год тому назад… зимой — от холода и голода. — Теперь в голосе девушки звучало неприкрытое осуждение.
— Давно миссис Мур занимает это место?
— Около двух лет. До нее здесь работала очень добрая женщина, но управляющий вашей светлости, мистер Хардборд, уволил ее якобы потому, что она состарилась.
— Она действительно очень стара?
— Не настолько… Я думаю, он просто хотел, чтобы миссис Мур заняла это место… чтобы она помогала ему делать все… что он хотел…
Олчестер заметил, что последнюю фразу девушка произнесла очень тихо, почти шепотом, испуганно оглянувшись на дверь, словно боялась, что миссис Мур войдет и опровергнет ее слова.
— Не бойтесь, — успокоил ее маркиз. — Прошлое не вернется, обещаю. Я сам прослежу, чтобы то, что происходило здесь, никогда не повторилось.
Кистна в волнении сжала руки.
— Я надеялась, что ваша светлость скажет это.
Я часто думала, что должна сообщить вам обо всем, я не верила, что вы одобряете то, что происходило в этом страшном месте.
— Расскажите мне все, — попросил Олчестер. — Но сначала присядьте, пожалуйста. У вас такой вид, будто вы вот-вот лишитесь чувств.
Кистна тихонько вздохнула:
— Благодарю, милорд.
Она села на краешек дивана, а Олчестер остался стоять. Помолчав минуту, он сказал:
— Мне трудно поверить в то, что происходило здесь, поскольку я только что посетил другой приют, которому тоже покровительствую.
— Когда я приехала сюда, здесь все было хорошо. Миссис Оуэн, прежняя начальница, добрая и честная женщина. Моя сестра очень тяжело переживала смерть матери, и миссис Оуэн вместо того, чтобы подыскать мне работу, как я просила, позволила остаться здесь, чтобы нам не разлучаться с сестрой.
— А после смерти вашей сестры?
— Миссис Мур решила, что меня можно использовать.
Они с мистером Хардбордом уволили женщину, которая приходила сюда убирать и готовить. Все ее обязанности стала выполнять я.
— Почему они так поступили?
Глаза Кистны вспыхнули. Затем, словно почувствовав, что маркиз все равно заставит ее рассказать правду, она, запинаясь, ответила:
— Они… хотели… сэкономить. Мне-то ведь ничего… не платили.
— Значит, — медленно заговорил маркиз, — они присваивали те деньги, которые должны были тратиться на содержание приюта.
14 
