19 
— Да, конечно. Просто… мне немного страшно…
Она обвела взглядом комнату, словно впервые заметив, как она просторна и роскошна, и тихо сказала:
— Папа с мамой были очень бедны, потому что они были миссионерами, и я боюсь, что буду делать много ошибок, ведь вы живете… совсем по-другому.
Маркиз уже заметил, что во время ленча Кистна внимательно следила за тем, каким ножом пользовался он или Уоллингхем, и не бралась за столовый прибор, пока они не подавали ей пример. Он подумал, что со стороны девушки это весьма разумно. А по тому, как аккуратно Кистна ела и как правильно говорила, Олчестер заключил, что ее родители, несомненно, были благородного происхождения.
— Я полагаю, что пока вы не придете в себя и не поправитесь хоть немного, пока не будут готовы ваши новые туалеты, мы останемся здесь, в аббатстве, и никто вас не увидит.
— Не могу себе представить… более прекрасного места! — воскликнула Кистна.
— Я надеялся, что вам здесь понравится. А тем временем мы с мистером Уоллингхемом научим вас правилам этикета, которые необходимо усвоить прежде, чем я повезу вас в Лондон.
Произнося эти слова, маркиз почувствовал, что Уоллингхем смотрит на него с легким недоумением. Они еще не обсудили в деталях, как представить Бранскомбу подопечную маркиза. Перегрин считал, что будет лучше, если граф, прослышав, где находится девушка, настоит на том, чтобы его пригласили.
Сейчас Уоллингхем решил, что маркиз стремится дать понять девушке, какая большая работа ей предстоит, чтобы добиться успеха в светском обществе с его балами, приемами и прочими развлечениями.
Наблюдая за девушкой, пока она разговаривала с его другом, Перегрин заметил, что она необычайно чувствительна и ее глаза, как зеркало, отражают все, что она чувствует в данную минуту.
И еще он пытался представить, какой станет Кистна, когда она уже не будет такой истощенной.
— Я думаю, миссис Дос уже сообщила вам, что после обеда из Лондона приедет портниха. Она привезет платья для вас и снимет мерку. Может, вам стоит отдохнуть перед ее приходом?
— Да… Я так и сделаю. Но… милорд… не разрешите ли вы мне взять что-нибудь почитать в библиотеке?
— Вы любите читать? — поинтересовался маркиз.
— Это было так ужасно… Последние три года в приюте у меня совсем не было книг — только моя Библия. — Она застенчиво улыбнулась. — Это все, что у меня есть. Все вещи, которые я привезла из Индии, пришли в негодность, а кое-что я отдала детям.
Маркиз понял, что Кистна раздала замерзающим детям всю свою теплую одежду. Но ему не хотелось, чтобы она вспоминала прошлое, поэтому он сказал:
— Здесь, в аббатстве, большая библиотека. Вы можете попросить моего библиотекаря показать вам полки, где стоят последние романы, в том числе и сэра Вальтера Скотта.
— Мне очень хотелось бы прочесть их! — с восхищением сказала девушка.
Слезы снова навернулись ей на глаза.
— Это правда? Правда, что я здесь, что я… буду вашей подопечной? Буду жить в таком… замечательном… восхитительном доме?
— Это правда.
— Как я смогу отблагодарить вас за, это… разве что просить Господа… чтобы он сделал это… за меня.
— Вы уже благодарили меня, нет надобности все время говорить об этом. Это ставит меня в неловкое положение.
Я предпочел бы, Кистна, чтобы ваша благодарность выражалась в действиях, а не в словах.
— Что я могу… сделать… для этого?
— Делайте то, что я говорю вам, и постарайтесь поскорее нарастить хоть немножко мяса на свои косточки.
Кистна тихо засмеялась.
— То же самое сказала мне и миссис Дос. И она уже заставила меня выпить два огромных стакана молока!
— Вы быстро поймете: миссис Дос всегда знает, что именно следует делать, но я многое предпочитаю делать по-своему. Так что вам следует слушаться нас обоих.
— Вы же знаете, я хочу делать так, как нравится вам, — сказала Кистна просто.
Когда она вышла из комнаты, маркиз с улыбкой повернулся к Уоллингхему.
— Ну, что вы думаете о нашей протеже?
— Она, несомненно, умна, — ответил Перегрин. — Только вот не знаю, сколько же времени ей понадобится, чтобы, как вы сказали, нарастить на костях хоть немного мяса.
— Новая одежда изменит ее и придаст уверенности в себе.
— Не сомневаюсь, вы истинный знаток того, что значит одежда для женщины, — поддразнил друга Уоллингхем, — но, мне кажется, когда речь идет об этой девушке, следует принимать в расчет не только ее внешность, но и характер.
19 
