8 
— Что мне теперь делать? Перегрин, вы должны помочь мне в этом деле, — озабоченно проговорил Олчестер.
— Конечно, я готов для вас на все, — отозвался Уоллингхем, — но что мы можем предпринять?
— Конечно, можно написать графине и попросить ее не отпускать Мирабел в Лондон в этом году.
— Но ведь это всего лишь отсрочка? И если Бранскомб решил непременно на ней жениться, он вполне может отправиться за ней не только в Рим, но и вообще на край света.
Маркиз задумался, и прошло не меньше получаса, прежде чем он заговорил снова:
— Не может быть, чтобы не было способа остановить Бранскомба!
— Разве что найти для него другую богатую наследницу! Но в Лондоне найдется не так уж много девушек, чье состояние может сравниться с состоянием Мирабел Честер!
— Это мне известно Кроме того, хотя в последний раз я видел ее ребенком, я уверен, что она прелестна и у нее прекрасный характер.
— Не думаю, что Бранскомба интересует ее характер, — усмехнулся Уоллингхем.
— Но я должен предотвратить этот брак! Если бы Эдуард был жив, он бы увез ее на вершину Гималаев или в пески Гоби, но в подобных местах и мужчине пришлось бы нелегко, что уж говорить о молоденькой девушке!
— Должен же быть какой-то другой выход, — проговорил Уоллингхем. — Не может быть, чтобы в Лондоне не нашлось еще одной богатой наследницы, которая ожидает чести быть представленной королеве!
— Если подобная особа существует, мы непременно о ней услышим, — заметил маркиз, — а уж княгиня Левина наверняка в курсе дела. Никогда не поверю, что какая-нибудь свежая новость лондонского света сможет миновать чуткое ухо нашей приятельницы.
— Может быть, спросить у нее? — предложил Перегрин.
— О нет! Ради всего святого! — испуганно воскликнул маркиз. — Я поклялся, что Бранскомб не женится на моей подопечной, но вам не хуже, чем мне, известно, что нет такой силы, которая помешала бы княгине передать ему мои слова. А тогда он станет добиваться своего еще настойчивее!
— Я не думаю, что на свете вообще существует какое-нибудь препятствие, непреодолимое для графа, — сказал Уоллингхем, — особенно если ему действительно нужны деньги. Пожалуй, кроме вас, никому и в голову не придет мешать ему!
— Может, я смогу убедить Мирабел не принимать его предложение?
— Это было бы неплохо, но вы прекрасно понимаете, что большая часть ваших родственников сочтет графа подходящей партией. Среди всех известных мне холостяков нашего круга нет никого, кто выдержал бы сравнение с Бранскомбом. За исключением вас, разумеется, но вы для этого случая вряд ли подходите.
— Вы, безусловно, правы. Я вообще пока не намерен жениться, а тем более на неоперившейся школьнице!
— Итак, мы вернулись к тому, с чего начали, — резюмировал Уоллингхем. — Бранскомб в роли злодея или героя драмы — это как вам больше нравится — и юная героиня, прелестная и невинная, неопытная, ничего не знающая о жизни, в которую только-только вступает.
Перегрин произнес эту фразу с драматическим пафосом, ожидая, что маркиз рассмеется, но тот вдруг резко переспросил:
— Что, что вы сказали? Повторите!
— Что именно?
— То, что вы только что сказали. Вы подали мне неплохую идею!
— Я сказал: «Бранскомб…»
— Нет, не о нем. Что вы сказали о девушке?
— Я сказал: юная героиня, прелестная и невинная, неопытная… — медленно повторил Уоллингхем.
— Вот оно! — воскликнул маркиз. — Именно так! И Бранскомб никогда ее не видел!
— О чем вы?
— Это же очевидно! Все, что нам требуется, это найти юную, прелестную, невинную девушку, не искушенную в жизни, которую мы втайне воспитаем в «своей конюшне», чтобы подготовить ее к этим скачкам, в которых Бранскомб заранее считает себя победителем!
— Но кто сыграет эту роль? — спросил Уоллингхем.
— А в этом вся соль! — ответил маркиз. — Я скажу вам, кто сыграет эту роль.
Он помолчал немного, а затем продолжил, и в его голосе зазвучал металл:
— Бранскомб — сноб, и поэтому она должна явиться из трущоб; Бранскомб жаждет денег, и поэтому у нее не будет ни гроша; Бранскомб хочет жену аристократической крови, которой он мог бы гордиться, поэтому она будет безродной! Это преподаст ему урок, который он никогда не забудет — и я тоже!
Глава вторая
— Поздравляю! — сказал Уоллингхем, как только лошади тронулись.
Маркиз, сосредоточенно правивший упряжкой, улыбнулся, и его друг понял, что все шло, как ожидалось.
8 
