очень нудно 
33 
И он добавил еще что-то на языке, которого Тенгиз не знал.
– Я не понимаю, – признался он. – Говори, пожалуйста, по-русски, у тебя отлично получается.
– Я – из Древних, – сказал Анк. – В твоем понимании я – бог. А это право бога – говорить с каждым живым существом на его языке. И еще в моей памяти – жизнь моего отца, моего деда, прадеда и многих других. Так что иногда моими устами может говорить твой дядя Олег. Или – твой дед. Забавно, правда?
Тенгиз пожал плечами.
– В тебе мало веселья, – констатировал сияющий юноша. – Тебе не нравится это место, брат?
Тенгиз огляделся. До сих пор он обращал мало внимания на то, где оказался. И сейчас не нашел в этом месте ничего примечательного. Нечто вроде половинки куриного яйца с песчаным полом и гладкими глянцевыми стенами. Единственной «достопримечательностью» здесь был сам Анк.
– Идеальные формы, – произнес сияющий юноша. – Но если это тебя не радует, я могу…– Он поднес к губам свою бамбуковую свирель.
И призрачный купол озарился красками полярного сияния.
Зрелище было потрясающее. Тенгиз задохнулся от восторга… Но лишь на несколько секунд. Потом им овладело беспокойство. Он вспомнил о Лоре.
Неизвестно, читал ли его всемогущий брат мысли, но эмпатом он, безусловно, был. Сияние тут же погасло.
– Я с тобой, Тенгиз, – произнес Анк, голосом вливая в него часть собственной уверенности. – Говори – я пойму.
– Моя девушка, – проговорил Тенгиз. – Ее похитили несколько дней назад… Я думаю, она здесь, на острове…
– Только-то? – улыбнулся Анк. – Я дам тебе другую.
– Нет!
– Понимаю, – кивнул юноша. – В моем мире есть немного и от вашего. Да, здесь на острове есть девушка. Только одна. Появилась два дня назад. Я видел, как ее привезли. Если ты этого желаешь, я приведу ее к тебе.
– Погоди, – забеспокоился Тенгиз. – Не так быстро. Это надо обдумать. Там полно солдат. Тебя могут убить!
– Меня? Дети Дыма? – Анк расхохотался. – Я терпел их, потому что мне было любопытно. До недавнего времени я даже не разрешал Древним поразвлечься с ними. Знаешь, мои девочки любят иногда развлечься с Детьми Дыма. Кроме того, им надо размножаться, а для этого требуется человеческое семя. Пока без него не обойтись. Однако, если я пожелаю, через час ни одного из этих грозных молодцев не останется на моем острове. Мне даже не понадобится их убивать. – Анк засмеялся. – Сейчас, как тысячи лет назад, одного моего желания хватит, чтобы они бросились наутек.
Тенгиз вдруг вспомнил свой недавний сон. Тонкая фигурка на вершине коппие. И карабкающихся к ней воинов.
«Это был он, – подумал Тенгиз. – Значит, этот сон был реальностью? Неужели я могу видеть сны о прошлом? Или это он внушил мне их?»
И все-таки Анка следовало предостеречь.
– Ты не знаешь, какое теперь оружие, – предупредил Тенгиз. – Время стрел и копий давно миновало.
Анк смеялся так долго, что Тенгиз начал беспокоиться.
– Ты безмерно веселишь меня, – сказал он наконец. – Разве я не сказал тебе, что память моего отца, деда и прадеда – тоже во мне? Наш дед неплохо разбирался в оружии, а прадед – всю жизнь воевал. И отнюдь не копьем и клинком. Хотя клинком он тоже владел неплохо. Жаль, что тебя не научили нашему фамильному искусству. Хотя кое-чему я могу научить тебя и сейчас. Сабля моего отца – у меня. Позже я покажу тебе ее. И научу, как ею пользоваться. Верь мне, брат! – Голос Анка снова стал бархатным. – Я приведу тебе твою девушку!
И Тенгиз поверил. Но эти властные обертона напомнили ему кое о чем и дали новый повод для беспокойства.
– Я пойду с тобой! – решительно сказал он.
– Не ревнуй, – Анк безошибочно угадал его мысли. – Дети Дыма не интересуют меня. Я соединяюсь только с Древними. И к настоящему Соединению я еще не готов. А самки… Прости! Дочери Детей Дыма меня не интересуют. Так что не ревнуй, брат.
– Я постараюсь. Можно спросить: кого ты называешь Детьми Дыма?
– Тех, кого ты называешь людьми, брат. Всех, в ком не течет наша кровь, кровь Древних.
– Но почему?
– Об этом мы поговорим позже, брат. У тебя еще будет время для вопросов. Очень много времени, куда больше, чем ты можешь предположить. Но сейчас я должен позаботиться о другом. Я должен излечить тебя. Ты должен стать по-настоящему сильным. Ты должен радоваться жизни. Разве это не естественно?
– Извини, но я пока не вижу особых причин для радости, – признес Тенгиз.
33 
