46 
— Так оно и есть, — согласился герцог. — Кардинал был очень мил, и, когда я попросил священника, чтобы тот обвенчал нас, он сказал, что сделает это лично.
Герцог усмехнулся и добавил:
— После этого, любовь моя, никто уже не сможет отрицать того, что мы муж и жена. Ленсия сжала его руку.
— Ты уверен, что не хочешь отказаться от свадьбы, пока есть время?
— Я лучше отвечу на этот вопрос сегодня ночью, — ответил герцог. — Сейчас я думаю только о том, как люблю тебя и как мне повезло встретить тебя после таких долгих поисков.
Ленсия поняла, что он думает о цветах, брошенных им на обочине, и мягко сказала:
— Я люблю… люблю всем сердцем и душой… и не смогу уже любить сильнее.
— Это тебе только кажется, — сказал герцог. — Обещаю тебе, дорогая, что наша любовь будет расти изо дня в день и из ночи в ночь.
Венчание состоялось в очень красивой часовне, полной цветов. Кардинал оказался высоким красивым мужчиной, каждое слово которого звучало как благословение. Пьер был шафером, а Аписа — подружкой невесты. Кроме них, в часовне было только двое служек и алтарников.
Когда Ленсия и герцог преклонили колени, кардинал благословил их, и девушке почудилось, будто над ними запели ангелы. Ей казалось, что их окутывает свет, который может исходить только с небес.
У часовни, где ожидала закрытая карета, Ленсия поцеловала на прощание сестру и Пьера. Сев в карету, она спросила мужа:
— Куда мы едем?
— У Вестминстерского моста, совсем рядом, меня ожидает моя яхта, — ответил он.
Через несколько минут они были на месте. Ленсия увидела большую красивую яхту. Их доставили на борт. Капитан поздравил молодую чету, и герцог приказал немедленно сниматься с якоря и идти по Темзе к морю.
В прекрасном бледно-зеленом салоне их ждал обед.
— Я никогда не думала о том, чтобы бежать на яхте, — заметила Ленсия.
— Разве это не самый лучший способ — скрыться от мира в море, где никто не сможет найти нас? — спросил герцог.
— А куда мы плывем? — в свою очередь спросила Ленсия.
— В места, где ты никогда не бывала, и которые я хочу тебе показать, — ответил герцог и тихо добавил:
— А еще в наш собственный рай.
Ленсия улыбнулась ему и сняла шляпку.
Они ели вкуснейшие блюда, приготовленные поваром-французом, но Ленсия не могла думать ни о ком и ни о чем, кроме собственного мужа, сидевшего напротив нее.
Он же смотрел на нее глазами, ясно говорившими о том, как он любит ее.
После обеда, когда яхта неторопливо и плавно двигалась по реке, герцог сказал:
— А теперь, моя дорогая, мы должны следовать французским обычаям, которые впредь будут очень важны для нас, а один из них — в особенности.
— Какой? — с легким волнением спросила Ленсия.
— Сиеста, дорогая моя. Это то, в чем мы нуждаемся, и то, что мы сейчас и получим.
Он повел ее вниз, в большую спальню, наполненную ароматными цветами. Ленсии показалось, что она вошла в беседку. Она радостно спросила:
— Неужели ты сделал это для меня?
— Это всего одна из многих вещей, которые я хочу сделать для тебя, драгоценная моя, — ответил ей герцог. — Но я надеюсь, ты заметила, что эти цветы так же белы и невинны, как ты.
Ленсия вспыхнула от смущения. Герцог вышел, чтобы снять награды.
Ленсия понимала, чего он ждет, и быстро разделась. Она скользнула на большую кровать, задрапированную точно так же, как кровать в замке. Каюта, напротив, была маленькой, но цветы придавали ей какой-то неземной вид. Ленсии начинало казаться, что все происходящее снится ей.
«А что, если я проснусь, и все это исчезнет?»— спросила она себя.
В этот момент вошел герцог, и девушка порывисто протянула к нему руки.
— Я боялась, что это… может оказаться сном, — сказала Ленсия, — но… ты здесь, значит… я не сплю.
— Если ты спишь, то и я тоже, — глубоким голосом ответил герцог, садясь на край постели и глядя на Ленсию.
— Как можешь ты быть такой красивой? — спросил он. — Разве может такая совершенная красота быть моей?
Ленсия вытянула руку и дотронулась до него, чувствуя от этого прикосновения некоторое волнение.
— Я так боюсь, — прошептала она, — боюсь, что… разочарую тебя.
— Этого не может быть, — ответил герцог. — В тебе есть все то, что я искал и уже не надеялся найти. Теперь ты моя, и никто уже не сможет отнять тебя у меня.
— А ты научишь меня… любить тебя так… как ты хочешь, чтобы я тебя любила? — застенчиво спросила Ленсия.
— Можешь быть уверена в этом, — ответил герцог. — Это будет самое великолепное занятие из всех.
Он лег рядом с ней и обнял ее. Ленсия почувствовала, словно солнечный луч пронзает ее насквозь, и поняла, что это было чудо их любви. В этот миг они в самом деле принадлежали друг другу.
Герцог начал целовать ее, вначале очень нежно, как драгоценность. Ленсия чувствовала, что таинство венчания все еще осталось с ней.
Затем поцелуи стали более властными, и она почувствовала, что солнечный луч превратился в пламя. Это пламя поднималось все выше и выше, пока восторг не стал почти невыносимым.
Герцог овладел ею, и им обоим показалось, что они вознеслись в небо, касаются звезд и держат их в руках.
Они были в раю, созданном для любящих. Теперь он принадлежал им навеки.
46 
