очень нудно 
51 
Князь-воевода пригнулся к лошадиной холке (придавленный Гошка только пискнул) и крикнул прямо в конское ухо:
— Дай, Соколушка, дай!
Жеребец фыркнул, передернулся весь, будто встряхнулся… И пошел так, что Гошка понял: до того был не бег, а так. Побегушки. Ветер свистел и выл, слезя глаза и забивая дух. Князь-воевода давил сверху, прижимая Гошку к лошадиной шее, травяные метелки хлестали по ногам…
— А-а-а! — закричал князь-воевода, выпрямляясь.
Гошка тоже поднялся — и увидел впереди, шагах в тридцати трех всадников. Ух и резвые у них были кони. Неслись почти так же быстро, как они с воеводой. Но все же медленнее.
Заслышав крик, два всадника разом обернулись и вскинули луки…
Князь-воевода опять упал на Гошку, прижав его к гриве. Гошка услышал, как над ними с гудением прошли две стрелы.
И тут же они поравнялись с копченым, князь распрямился, махнул саблей, Чиркнул самым кончиком по прикрытому железной бармицей затылку…
Второго князь рубить не стал. Его опередила стрела, ударившая копченого под левую лопатку.
И они пронеслись мимо. Гошка глянул из-под руки — подбитый князем печенег валился с коня, а за ними, широко рассыпавшись по степи, отставая шагов на сто, шла конная гридь.
Последний печенег оглянулся (Гошка увидел его перекошенное лицо) и без жалости ожег коня плетью… Но Сокол все равно был резвее. Настигал…
Печенег втянул в плечи голову (шлем его был замотан тканью, только шишак сверху торчал — сверкал темным золотом заката), припал к гриве, привстал на стременах, отклячив зад, хлестнул коня еще раз, и еще…
Сокол настигал. Вот меж ними уже десять саженей, пять…
Копченый снова оглянулся…
— Повод держи! — крикнул князь-воевода, выпрастывая ноги из стремян. — Ах-ха!
Вскочил на седло и пардусом прыгнул на спину печенегу. Конь степняка заржал коротко — как вскрикнул. Сокол обогнал его и пошел еще быстрее, высоким галопом, разбрасывая грудью ковыльные метелки.
Гошка до стремян не доставал, потому уперся, как мог, и потянул за повод. Сокол нехотя сбавил, оглянулся, всхрапнул и перешел на шаг. Гошка потянул повод влево. Жеребец послушно развернулся и тем же неторопливым шагом двинул обратно. Бока его ходили ходуном, на губах висела пена…
Дружинники поспели к месту раньше Гошки. Но его пропустили. Гошка, очень гордый, въехал в круг и увидел в примятой траве плененного степняка. Руки печенега уже были скручены за спиной, шлем валялся в траве. Ткань размоталась, и теперь было видно, что не только шишак, а весь шлем печенега — золоченый. Князь-воевода стоял рядом, поставши ногу в верховом сапоге из красного сафьяна на затылок степняка. Волосы у копченого были спутанные, сальные. И Гошке вдруг подумалось: не запачкалась бы княжья обувка…
Глава шестнадцатая
НЕВЕСЕЛАЯ ПОЛИТИКА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА
Большая орда, изрядно пограбившая подданные Киеву земли, честного боя с великим князем не приняла. Прошлась кровавым плугом по городкам и селениям туда-обратно, поводила за собой киевское войско, подпуская всё ближе, хитря и выгадывая время, пока обозы с награбленным уйдут подальше в Дикую Степь.
Один из таких обозов и повстречала Артёмова дружина. Однако эта маленькая победа не поправила общего дела.
А дело было — поганое.
Владимир и воеводы его и не ведали, что гоняются за легкой конницей. Думали: вот-вот настигнут обремененных добычей разбойников. А когда поздним вечером согнали печенегов с едва-едва устроенного лагеря, не огорчились. Пускай бегут. Завтра поутру, на свежих конях, догоним…
Заранее уверенные в победе русы встали на ночь просторно, прямо у разведенных печенегами костров, скушали освежеванных степняками барашков и залегли спать, выставив лишь малые дозоры.
А чего бояться? Ясно же, что копченые удирают без оглядки…
Такая самонадеянная беспечность была сурово наказана.
И разожженные костры, и освежеванные тушки были лишь приманкой.
Печенегам надо было, чтоб киевляне встали лагерем именно здесь. И киевляне — купились. Тем более что место удобное. Широкое. За взгорком и рощей — обширные пойменные луга со свежей травой. Рядом — полноводный Днепр…
Под утро, когда внимание дозоров слабеет, с полтысячи копченых, жутко вереща, налетели на обширный, расползшийся по берегу лагерь киевской дружины. Большого урона не нанесли. Обученные дружинники мгновенно построили оборону, изготовились к бою…
51 
