167 
К вечеру Ри уже совсем освоилась в доме. Мурат уехал по делам, предупредив, чтобы она не пыталась никуда убежать, но она и сама понимала, что такая попытка обречена. Телефон в отведенной ей комнате был отключен, молчаливый парень лет тридцати, которому было поручено вроде бы выполнять все ее прихоти и помогать осваиваться в доме, старался на нее не смотреть, чтобы не вводить себя в соблазн, но даже в сад ее не выпускал, ссылаясь на запрет хозяина. Да и куда было бежать, кому она была нужна? Сашок продал ее вместе с фитнес-центром, о котором она теперь вспоминала с отвращением, а присяжных Виктор Викторович уже, конечно, распустил. Для этого же все и было сделано. Уже была ночь, когда Ри увидела, как машина Мурата подъехала к решетчатым воротам за деревьями.
— Ну, как тебе нравится дома? — спросил он, входя и улыбаясь. — Прости, что я задержался, мне надо сейчас срочно решить много вопросов. Мы же скоро уедем, наверное… У тебя все в порядке? А почему ты не спишь?
— Что в суде? — вместо ответа спросила Ри.
— Откуда я знаю, — сказал он, не глядя ей в глаза, и так было честнее. — Наверное, все уже кончилось, их распустили. Ну послушай, ну сядь, Ри!..
Он обнял ее за плечи горячей рукой, как тогда, на параде мод, не по-хозяйски, а бережно и даже осторожно, как будто между ними и не было в тот раз ничего, и всего остального тоже не было, и они сели рядом на диван в гостиной, а стороживший ее малый, который все-таки не мог удержаться и к концу дня слишком откровенно поглядывал на ее грудь, сразу куда-то сгинул.
— Послушай, Ри, ты знаешь, что ни от одной женщины прежде я так не сходил с ума, сейчас я тебе кое-что расскажу. У нас с тобой есть деньги, ты даже можешь считать, что мы их заработали вместе на этом деле. Мы с тобой уедем в Алма-Ату, я продам этот дом, а что нас с тобой еще здесь держит? Тебе же совсем не нравится здесь, и мне тоже не нравится с тех пор, как я тебя встретил; тебе тут не место. Мы расплатились с твоим мужем, дай бог ему здоровья, мы уже со всеми расплатились, мы можем ехать в Алма-Ату, там еще живы твои и мои друзья, там хороший бизнес; на наши с тобой деньги мы откроем там спортивный клуб, ты будешь там хозяйкой, если тебе теперь не нравится юриспруденция, мы построим там дом, который будет не хуже этого… А оттуда уже весь мир наш. Хочешь, поедем в Париж?
— Не знаю, — сказала она, мягко освободившись от его руки и подходя к окну, — Я не знаю, куда я хочу и что я хочу, Мурат. Посмотрим…
«Ну чё тебе надо, Ри, ну, в натуре, ну чё тебе надо?»
Было понятно, что он все это продумал сейчас по дороге, и все в самом деле сходилось, как в сказке, пусть и не с таким, как думалось, но и с неплохим, в общем-то, концом. Но она сейчас увидела в окно, как в круг света у ворот вышли из темноты две мужские фигуры. Отсюда через ветки и решетку ворот различить их было трудно, но один из них хромал, делая ногой такие движения, как циркулем.
Ри отошла от окна и снова, как хорошая девочка, села на диван рядом с Муратом, чтобы он ничего не заметил и не подошел раньше времени к окну.
Четверг, 3 августа, полночь
Лучше было не кричать громко и не звонить — да никакого звонка возле ворот и не было, — и вообще не поднимать раньше времени шум. Зябликов тихо постучал в металлическую, с глазком, дверь кирпичного домика у ворот, и там, сбоку, сразу же загорелось окно. Нет, вот он все-таки, звонок, рядом с динамиком возле двери, откуда сейчас раздался слегка заспанный, но уверенный и строгий голос:
— Кто идет? Что нужно?
— Я майор Зябликов, — сказал Майор, наклоняясь к микрофону переговорного устройства, — Кто у вас там за старшего? Позови…
— Это зачем еще? — спросил просыпающийся голос, и стало ясно, что он, может быть, уже и вызывает старшего, потому что и там, внутри, тоже было уже понятно, что эти двое не просто так пришли, что лучше позвать.
— Мы станем здесь перед воротами, — сказал Майор. — Видишь, у нас нет оружия. Мы станем и пусть он подойдет, надо поговорить.
К воротам, судя по звуку, уже кто-то шел от служебного домика, стоявшего сбоку между большим домом и въездом. Но с той стороны было темнее, прожектор бил с крыши будки прямо в них, слепил Зябликова и Журналиста, и возникшая за решеткой фигура угадывалась только как темный, но грозный силуэт человека с рукой в кармане.
— Ты в десантных войсках не служил, земляк? — тихо спросил его Майор.
— А почему такой вопрос? — спросила фигура после довольно долгой паузы и таким же тихим голосом.
167 
