40 
— О вас.
— Не надо об этом, прошу вас, — остановила майора Лорена. — Лучше посмотрите, как здесь прекрасно!
— Вы тоже прекрасны!
— Нам… нам пора вернуться.
Лорена явно нервничала. Отведя в сторону ветки тиса, герцог увидел ее. Лунный свет падал на лицо девушки. Келвин Фэйн стоял к нему спиной.
— Я провожу вас, — сказал Келвин. — Но поскольку мне выпала удача оказаться в таком прекрасном месте с такой чудесной девушкой, сначала я поцелую вас. Вас еще никто не целовал, Лорена, и я хочу быть первым.
— Нет!
Лорена не шевельнулась, но голос ее звучал твердо.
— Нет? — переспросил Келвин Фэйн. — Но почему?
— Потому что. , я могу поцеловать только того человека, который станет… моим мужем.
Последовало молчание. Герцог понял, что Келвин Фэйн был удивлен таким оборотом дела.
— Мне кажется, — сказал он наконец, — вам будет трудно решить, желаете ли вы выйти за кого-нибудь замуж, если вы не поцелуете его сначала.
Лорена покачала головой.
— Вы, может быть, сочтете это за глупость, но я уверена, что, если бы я , полюбила кого-нибудь настолько, чтобы выйти за него замуж… мое сердце решило бы все за меня.
— Может быть, вы и правы, — сказал Келвин Фэйн, — но все же я хочу поцеловать вас. Я давно уже ничего подобного не испытывал.
Герцог понял, что майор Фэйн так просто не отстанет от Лорены, и решил, что он ни под каким видом не может этого позволить.
Элстон был уже готов подойти к ним, чтобы помешать Фэйну напугать Лорену, но вдруг услышал ее слова:
— Я думаю, что, если бы женщина… которая любит вас, услышала это, она рассердилась, и я бы не осудила ее, потому что любить одну женщину и желать целовать другую — это настоящее вероломство.
Если раньше Фэйн был только удивлен, подумал герцог, то теперь она его окончательно поразила.
— Я свободный человек, — сказал Фэйн, словно ища себе оправдания. — Я никому не принадлежу, Лорена, никто не может помешать мне поцеловать вас, и в этом нет никакого вероломства.
— Если это не вероломство, то это жестокость, — ответила Лорена. — Я не хочу быть жестокой ни с кем, и, пожалуйста, оставьте меня в покое. Я хочу вернуться в дом.
Голос ее слегка дрожал, и в лунном свете она выглядела такой прелестной и такой трогательно юной Она казалась не старше, чем дитя-Эрос посредине пруда, и Келвин Фэйн отступил, как будто ее оружие оказалось сильнее волшебных стрел бога любви.
— Я не пойду против вашего желания, Лорена, — покорно сказал он, — только пообещайте мне кое-что.
— Еще одно обещание? — спросила Лорена.
— Обещанием, которое вы мне дали за завтраком, я желал оградить вас от тех переживаний, которое принесло бы вам более близкое знакомство с нашим хозяином. Сейчас я намерен просить вас совсем о другом.
— О чем же?
Лорена все еще была насторожена, все еще встревожена, как показалось герцогу, потому что она осознала, как никогда раньше, что мужчина желал от нее чего-то.
— Я хотел просить вас, когда мы уедем отсюда, позволить мне видеться с вами. Здесь, как вы, вероятно, заметили, это немного сложно. Я хочу видеть вас, Лорена, я не могу вам даже сказать, насколько мне это необходимо, — с неожиданной страстностью произнес обычно уравновешенный Келвин — Я была бы рада видеть вас, — ответила Лорена, — но я даже не знаю, что со мной будет, где стану жить.
— Это неважно. Я найду вас. И тогда, Лорена, мы узнаем друг друга так, как мне бы этого хотелось, — пообещал Келвин Фэйн.
Настойчивость в его голосе побудила Лорену снова сказать:
— Я думаю, нам пора вернуться. Она сделала неуверенный шаг вперед, но тут взгляды их сомкнулись, и наблюдавший за ними герцог замер, ожидая исхода этого столкновения двух характеров.
«Странно, — подумал он, — что такая молодая неопытная девушка, как Лорена, могла сопротивляться такому опытному и такому пылкому соблазнителю».
С замиранием сердца он ожидал увидеть, чем все это кончится.
Лорена одержала победу. Келвин Фэйн отступил в сторону, она прошла вперед, и он последовал за ней по узкой тропинке к выходу из садика.
Благодаря своей сноровке, вызванной регулярными занятиями спортом, герцог опередил их, и, когда Лорена с майором вышли на газон, он двинулся им навстречу, как будто только что спустившись с террасы.
— А вот и вы! — воскликнул он. — Я хотел сказать тебе, Келвин, что твои партнеры ждут тебя за столом, или, вернее, ждут твоих денег!
40 
