очень нудно 
38 
— Импортные, дорогие! — ответила та и так неприязненно посмотрела на Эллу, будто та была плохо одета и никак не потянула бы импортные перчатки.
— Дайте пару, — жадно сказала Элла. — И вон ту щетку на длинной ручке.
Сделав покупку, она зубами разорвала упаковку и натянула перчатки на руки. Потом со щеткой наперевес двинулась к урне и, наклонившись, запустила туда ищущую руку. Вытащила обгрызенный пирожок в бумажке, кулек шелухи от семечек, пригоршню окурков и бумажный бант, какими украшают подарочные упаковки. Все это добро она раскладывала на асфальте, стараясь не обращать внимания на людей, которые сплошным потоком шли из метро. Она надеялась, что перчатки и щетка покажут всем, что она не бомжиха какая-нибудь, а уборщица.
Неожиданно к ней подошла приличного вида женщина в длинном пальто, с кокетливой сумочкой на локте и, приветливо улыбаясь, спросила:
— Простите, что вы тут ищите? Я видела, что вы приехали на метро, купили перчатки, щетку…
Элла разогнулась, мотнула головой, отбрасывая выбившиеся из-под шапки волосы, и охотно ответила:
— Да вот, часики уронила. Выбрасывала билетик, а часики соскользнули с руки и прямо в урну упали.
Женщина, все так же приветливо улыбаясь, начала надвигаться на нее.
— А ну, пошла отсюда! — негромко сказала она и коленкой сильно ударила Эллу по ее хрупкому филологическому мослу. — Катись, пока я тебе очки в глаза не вдавила!
— Ай! — взвыла Элла, и тогда незнакомка изо всех сил пихнула ее рукой в живот. Элла отлетела назад и впечаталась в стену станции метрополитена.
— Это моя территория! — сообщила нахалка, выпятив грудь. — И урны тут мои! И весь мусор в урнах — мой!
Элла растерянно огляделась по сторонам. Уж кому-кому, а ей в ее положении затевать драку не стоило. Она сняла резиновые перчатки и сунула их в карман. Щетку положила на землю. Посмотрела сначала на женщину, потом на урну. Урна была не монументальной, не фарфоровой, с крошечной дырочкой в середине, а самой банальной жестянкой. Стояла она как-то криво, и Элла понадеялась, что дно не вмерзло в снег насмерть.
— Шухер! — сдавленно крикнула она. — Мент!
И кивнула головой в сторону. Напавшая на нее женщина немедленно обернулась, а Элла сделала молниеносный бросок, схватила урну — благо та все-таки не примерзла! — и бросилась бежать. Вспомнив, что проездной билет лежит у нее в кармане, врезалась в толпу, которая входила в стеклянные двери, и нырнула в метро. Урну она держала перед собой двумя руками. Потом перехватила ее в одну руку и, помахав проездным, ринулась в проход.
— Гражданка! Вы куда? — тотчас же подскочила к ней бдительная работница метрополитена. — Вы не можете пройти с урной в метро!
— Почему? — спросила Элла, кося глазом назад и радуясь, что ее никто не преследует. — Где написано, что пассажир не имеет права иметь при себе урну?
— Нигде не написано, но я вам говорю, что нельзя!
— Это вы сами только что придумали!
— обвинила ее Элла. — Если бы было нельзя, в правилах бы написали!
— В правилах не написали, потому что это никому в голову не пришло!
— Если правила писали люди, у которых не хватило мозгов вспомнить про урны, то это ваши проблемы, метрополитеновские, а не мои! Я пойду на прием в прокуратуру и докажу, что урна — все равно что другая ручная кладь!
— А что, что у вас в урне? — не желала сдаваться бдительная тетенька.
— Прах, — гордо ответила Элла. — Моего прадедушки.
— Но урна слишком большая!
— Прадедушка тоже был не маленький! — важно возразила Элла. — Вы же его никогда не видели!
Из уважения к чужому праху тетенька уже готова была отступить, но не знала, как это сделать, не потеряв при этом профессионального достоинства.
— А почему прах вашего прадедушки так отвратительно пахнет?
— Он умер от отравления, — быстро сказала Элла. — Это ядовитые миазмы.
— Так вы бы прикрыли чем-нибудь свою урну!
— Когда спущусь на платформу, я ее шарфиком перевяжу! — пообещала Элла и гордо прошествовала к эскалатору.
Пассажиры косились на нее, а те, что ехали к выходу вверх, даже выворачивали головы, чтобы посмотреть на этакое диво подольше. Урна действительно отвратительно пахла, и Элла, дойдя до стены со скульптурной композицией, поставила ее на пол и сунула туда нос. Увидев нечто розовое, быстренько достала из кармана резиновую перчатку и, надев ее, извлекла это розовое нечто на свет божий. Это оказался конверт с чем-то тяжеленьким внутри. Конверт сначала аккуратно заклеили, а потом скомкали в кулаке. К тому же он не был подписан.
38 
