31 
— Давай, собирай свою половину, а я пока с Петром Геннадьевичем поболтаю, — сказал Федька, остановившись перед окошком комендантской, за которым видна была упитанная физиономия нашего коменданта.
— Я мигом, — уверил я его, абсолютно не будучи уверенным в том, что говорю правду. Настя по скорости сборов может быть удивительно непредсказуемой.
В общем, Федька успел наболтаться с нашим комендантом. Настя сначала вообще запротивилась, не хотела на улицу выходить, потом одевалась и переодевалась дважды. Я тем временем и сам переоделся чуть приличней, убрал автомат в шкаф, оставив на себе лишь кобуру с ТТ и сунув маленький «ментовской» наган, тот, что взял когда-то трофеем, во вторую кобуру, подмышкой. Как-то недавно взял себе за правило носить два ствола, если ничего длинноствольного нет с собой. Так, на всякий случай. Да и не знает про этот револьвер никто лишний, что тоже хорошо.
— Все, готова! — объявила Настя после второго переодевания и причесывания.
— Пошли, а то там Федька Петра Геннадьевича уже насмерть уболтал.
Не уболтал, оба персонажа были примерно одинаковы насчет любви поговорить за жизнь. Петр Геннадьевич в своей комендантской скучал без собеседников, а Федька любые свободные уши ценил. Так что там даже некая гармония наблюдалась и разговор Федька без особой охоты прервал.
Подождали пару минут пока «тазик» прогреется, поглядывая по сторонам, потом втиснулись в тесную машинку и погнали на Советскую, туда, где бился по вечерам, так сказать, пульс светской жизни Углегорска. Миновали забитую алкашами рюмочную, заставленную разнокалиберными машинами стоянку возле джаз-клуба «Би-Боп», а потом увидели Шалву Абуладзе, стоящего на тротуаре в компании еще нескольких мужчин и активно машущего нам рукой. Ну да, машинка у меня заметная, такая всего одна в городе, так что опознать несложно.
Когда мы остановились, Шалва, поздоровавшись с Настей, указал на дверь у себя за спиной.
— Если гулять едете, то вот сюда зайдите.
— А что там? — сразу спросила Настя.
Я дом узнал — как раз сюда мы завозили с Федькой тот самый генератор, из-за которого я в этот мир провалился.
— Гостиница? — посмотрел я на маленькую медную дощечку с надписью «Отель „Деловой клуб“».
— Верно, гостиница, — ответил тот. — Но в ней бар сделали, тихий, уютный, пиво там хорошее и закуски. И пускают не всех, потому что гостиница маленькая и для солидных людей. А вам приглашение сразу, сами понимаете, по дружбе.
Мы переглянулись, а потом дружно полезли из машины.
Шалва, оставив собеседников стоять под козырьком на улице, зашел с нами в небольшой вестибюль. Шлюз здесь был, само собой, от него никуда не денешься, а портье был крепким мужиком с ТТ на поясе, который внимательно «просветил» каждого из нас. Особой роскоши здесь видно не было, да и не создать здесь такой, но получилось уютно. Полы из светлой доски просто циклевали и покрыли лаком, уложили ковровые дорожки, явно найденные на каком-то складе, поставили стойку для портье с шкафчиками под ключи и почту за спиной. Стены побелили, как раз так, как я дома сделать собирался, углы и дверные проемы все той же светлой доской обложили. На стены пейзажики повесили, в рамочках, а в угол поставили огромные, громко тикающие часы-ходики.
— А что, хорошо, — сказал Федька с уважением, оглядевшись.
— Разбогатеешь, в Сальцево переберешься, сюда будешь в гости приезжать, — засмеялся Шалва.
Про Сальцево ему не раз Федька втирал, так что особым секретом его желание не было ни для кого. А Шалва между тем повел нас в бар, что скрывался за двустворчатыми дверями.
— И пиво тоже хорошее, понял? Ниже по течению где-то варить начали, а сюда сальцевские везут.
— Хорошее? — придирчиво переспросил Федька.
— Хо! — чуть возмущенно ответил Шалва. — Я что, друзьям плохое советовать буду?
Бар был «очень деревянный», то есть оформлен в единственно доступном здесь стиле, если хочешь избежать полной казенщины. Но выглядело все неплохо, это была не навязчивая «народность» как в «Березке», например, а нечто германское по стилю. Даже живопись на стенах соответствовала — пасторально-пейзажная, с замками на горизонте и пастушками на переднем плане.
Сам зал был поделен перегородками на кабинки, для вящей приватности посетителей. А что, тоже так уютненько получилось. У каждой кабинки вешалка из оленьих рогов. Оленей, кстати, тут было довольно много, неизвестной мне разновидности, а ведь в моей действительности в подобных местах и широтах оленей не видать, одни лоси, разве что, из рогатых. Тот же Федька не раз говорил, что на них тут охотиться любят и даже правила уже ввели, как их можно стрелять, а как нельзя.
31 
