32 
Женщина за стойкой оказалась знакомой, до этого она в хинкальной работала, такая светлая, шустрая и веселая толстушка, которая нас тоже узнала и заулыбалась. Я даже Имя вспомнил, Ириной ее звали. Точнее — Ирой. Еще в зале было двое мужчин, сидевших в кабинке в дальнем углу и попивавших пиво из больших оловянных кружек с откидными крышками.
— Фига се, — восхитился Федька. — Ты где такие нашел, Шалва?
— Нашел! — хмыкнул тот. — На заказ отлили, понял? Найдешь тут такие.
С посудой в этой действительности было не так чтобы плохо, но… очень уж она была невзыскательная и однообразная. Стаканы только классические граненные производства завода «Красный стекольщик», стопки — копи стаканов, только в два раза меньше, тарелки строго из тяжелого и грубого сероватого фаянса обычно со звездами или серпами и молотами по краю. Поэтому кабатчики, старающиеся не отбивать посетителям аппетит, выкручивались как могли. Чаще всего с помощью гончаров, чей труд оказался востребованным. А вот теперь Шалва пошел дальше, явно опередив конкурентов.
— Вот сюда и заходите, — сказал наш гостеприимный хозяин. — Тихо посидеть, с друзьями поговорить… ра квия… задушевно — самое место.
Возражать никто не стал, все так и выглядело. Шалва усадил нас за столик, по его мнению лучший, сделал некий жест рукой, словно описав круг над нашими головами, на что женщина за баром улыбчиво закивала, а затем попрощался и вышел из бара.
А место и вправду выглядело тихим и приятным, такого в городе пока не было. Везде шум и гомон, а вот тут так… Дальше, наверное, народу прибавится, они едва открыться успели, но пока вообще благодать.
Пухлая Ира принесла нам три кружки пива, а затем притащила тарелку наструганной редьки, перемешанной с солеными ржаными гренками.
— Это же рыгать не перерыгать потом, если с пивом, — сказал Федька, зацепив вилкой целую охапку редечной стружки и умяв ее себе в пасть.
Пиво, кстати, оказалось не фильтрованным, или как там такое принято правильно называть. Мутноватое, но что на вкус, что на запах — лучше некуда, чистая ностальгия. Нормального пива здесь покуда не было. Технолог, что ли, какой-то сюда провалился? Очень даже может быть, почему бы и нет.
— Ну ладно, за удачу потом выпьем, — сказал я, поднимая кружку. — Пока за Шалву давайте, что бы мы без него делали?
— И где бы пили-ели? — добавила Настя.
Оловянные кружки, столкнувшись боками, глуховато брякнули. Я большими глотками опорожнил свою почти что на треть, поставил, прикрыв крышку и подумав, что немцы в свое время это здорово придумали — не выдохнется.
— Ладно, — сказал Настя, — теперь говорите, что мы празднуем и зачем вы меня из дома вытащили?
И мы взялись рассказывать. Полушепотом, тихо, постоянно оглядываясь, но со всеми подробностями.
— Ну и что делать планируете? — спросила Настя после того, как мы с Федькой закончили.
Всерьез спросила, я видел, что она нам поверила. Поверила в то, что мы и вправду постояли около выхода из этой действительности, из Отстойника. В то, что выход отсюда есть и мы его можем найти. И его надо искать.
Бар к этому времени совершенно опустел, только Ира что-то делала за стойкой и к разговору нашему явно не прислушивалась.
— Пока… пока будем ждать — это раз, — загнул я палец. — Каких-нибудь новостей от Ивана или даже Милославского. А еще будем искать сами.
— Что искать? — спросила она.
Федька тоже посмотрел на меня вроде как с удивлением.
— А мы знаем намного больше, — обернулся я уже к нему. — Знаем, что Пашка много знает. Он может даже знает, где искать записи Серых.
— И че, мы его поймаем и пытать будем? — усмехнулся Федька. — Знает и знает, нам не скажет.
— Ну, это еще как сказать. Приглядеться надо, может что-то и нароем такое, что ему разговорчивости придаст. Еще… еще у шкипера Боталова жена вроде как осталась, помнишь? Надо бы с ней пообщаться.
— Ага… было такое, — оживился Федька. — Но только что-то сомневаюсь я в том, что она знает что-то. Если бы он ей доверял, то с собой бы взял. А так сам сдриснул, а жену в городе оставил, вроде как в непонятках.
— Это все же «вроде как», — поправил я его. — А может так надо было.
— Так он же «ушел» уже, чего надо-то?
— А может и не ушел, — пожал я плечами. — Там же автографы никто не оставлял. Да и этот, Лошаков у нас есть. По нему тоже бы что-нибудь выяснить неплохо было. И этот, комплект еще водолазный. Вот как думаешь, на кой хрен он им нужен был?
32 
