18 
— Может, им здесь будет лучше?
У Риса внутри все сжалось. Меньше всего на свете ему хотелось находиться с Элизабет под одной крышей.
— Какое-то время — да. Со дня на день должна приехать моя тетя. Ее приезд предотвратит хотя бы распространение скандальных слухов.
— Я знаком с твоей теткой, — улыбнулся Трэвис. — Леди Тависток — это что-то.
— С ней, безусловно, приходится считаться. — Уголки губ Риса изогнулись. — Я не завидую Элизабет. Тетя Агги считает ее чуть ли не проституткой.
Трэвис усмехнулся:
— Я рад, что уеду до того, как она нагрянет.
— Трус! — бросил Рис, взглянув на него.
Трэвис рассмеялся.
Некоторое время они шли молча. Рис размышлял над словами своего лучшего друга. Элизабет и ее сыну грозила реальная опасность. В этом он не сомневался. Он не мог не думать о мальчике. Видя, с каким благоговением он смотрел в конюшне на кобылу, Рис представил, что таким мог бы быть его собственный сын.
Эта мысль уже посещала его. У них с Элизабет была одна-единственная ночь, когда, не ведая, не гадая, они зашли слишком далеко в любовных ласках. Оглядываясь на прошлое, он испытывал сожаление, что Элизабет пришлось терпеть его неумелые потуги. Она заслуживала лучшего начала, а не такой неловкой пробы новичка.
Теперь он был уже не тот зеленый юнец. За время военной службы у него были десятки женщин. У искусных куртизанок он научился, как доставлять женщинам удовольствие и самому получать еще большее наслаждение.
Но в ту единственную ночь с Элизабет он даже не излил в нее свое семя. Это он знал точно. Он хотел уберечь ее, и брат рассказал ему, как это сделать.
Джеред не мог быть его сыном, это Рис знал наверняка. Волосы мальчика, как и глаза, были не черные, а цвета темного шоколада. И черты его лица были мягче, а не такие резко очерченные, как его собственные. И манерой поведения он тоже отличался от него — был слишком замкнутым. Рис в детскую пору тоже был застенчивым, но в целом ни он, ни братья на Джереда не походили.
Мальчик явно был сыном Эдмунда Холлоуэя, и Рис не мог не задаваться вопросом, как скоро после его отъезда в Лондон граф овладел женщиной, которую Рис сделал своей.
На другое утро Трэвис уехал, всего за час до того, как к дому подкатила карета тети Агги.
Погода стояла ветреная и холодная, и хрупкая тетя Агги прильнула к Рису, пока он вел ее по вымощенной кирпичом дорожке к парадному крыльцу. Ветер с остервенением трепал ее юбки.
Когда они вошли в дом и Хопкинс закрыл дверь, она с облегчением вздохнула. Сбросив с блестевших серебром волос капюшон плаща, графиня по привычке жизнерадостно улыбнулась:
— Выглядишь ты хорошо, племянник, разве что держишься немного скованно.
Это потому, что он под одной крышей с Элизабет.
— Рад видеть тебя, тетя Агата.
Она покосилась на него. Обычно он называл ее тетя Агги, что ее немного раздражало.
— Неужели положение столь отчаянное? Хорошо, что я приехала.
Усадив тетку на диван в гостиной, Рис улыбнулся, радуясь ее приезду, хотя предпочел бы, чтобы она была менее проницательной.
— Спасибо, что приехала, тетя. Как я уже сообщал в письме, у леди Олдридж есть сын. Важно сберечь ее репутацию.
— Скандал был ей не помеха, — проворчала тетка, — когда она переступила через тебя ради этого никчемного Олдриджа.
Рис постарался сдержать улыбку. Его тетю всегда отличала субъективность в пользу племянника и чрезмерная прямота, даже если он не мог с ней согласиться.
— Ей и мальчику грозит опасность. Она обратилась ко мне за помощью, и я не мог ей отказать.
На этот раз тетя Агата хотя и фыркнула, но спорить не стала. Вряд ли он мог поступить иначе, хотя присутствия этой женщины в его доме не оправдывала.
— Ты, наверное, устала с дороги, — сказал Рис. — Поднимись наверх и отдохни. Хопкинс уже позаботился о твоем багаже. Экономка приготовила тебе одну из комнат с видом на сад, хотя его еще не привели в порядок.
Графиня устало вздохнула.
— Не сомневаюсь, что в скором времени ты исправишь положение. И, думаю, ты прав, отдых мне не повредит.
Опасаясь, что не сможет со своей хромой ногой сопроводить тетю должным образом наверх, Рис поискал глазами Тимоти. Тот стоял в коридоре.
— Проводи ее светлость в ее комнаты, хорошо, Тим? Экономка покажет куда.
— Слушаюсь, майор.
— Это как ты его только что назвал?
18 
