21 
Все предельно сухо и рационально. Очень дорогой, но тоскливо деловой модерн, по-немецки называющийся одним словом — «Buromobel».
Одна стена целиком закрыта гигантской картой Мирового океана с десятками тончайших пунктирных линий, опутавших чуть ли не весь земной шар, — туристическими маршрутами фирмы.
На другой стене в толстой, безвкусной, но богатой золотой раме с завитушками — большой, очень посредственный портрет маслом какого-то предка главы фирмы, от которого он и наследовал эту компанию.
И не только компанию. Но и замок в Баварских Альпах, и несколько превосходных домов, разбросанных по всей Европе, и серьезный пакет акций пары успешных американских корпораций.
Сам же Клаус — высокий, сухопарый, спортивный, всегда строго и превосходно одетый — к своим пятидесяти семи годам активно приумножил доходы фамильной морской туристической фирмы и даже умудрился войти в бурно развивающийся южнокорейский электронный бизнес, что принесло ему еще несколько десятков миллионов долларов, тщательно укрытых от налогов в самых солидных швейцарских банках.
При всем при том Клаус фон Вальтершпиль был потомственно скуп. Он и это качество получил по наследству. Или даже не скуп, а чисто по-немецки, генетически предельно расчетлив и бережлив. Он мог сорок минут потратить на поиски уличной бесплатной автомобильной стоянки, чтобы оставить свою машину на полчаса, вместе того чтобы загнать ее в платный гараж за два с полтиной евро в час. Из тех же соображений жесточайшей экономии в его компании работало в три раза меньше сотрудников, чем в компаниях его английских и русских партнеров.
Но одна страстишка Клауса сметала со своего пути любые наследственные преграды!
Ко всем чертям в тартарары летела генетика древнего германского рода фон Вальтершпилей, когда Клаус в очередной раз отыскивал самую красивую молодую женщину — не старше двадцати пяти лет, ростом не менее ста семидесяти, с тонкой талией, роскошными ногами, полной грудью и знанием английского языка. Тогда легендарная скупость фон Вальтершпиля взрывалась адреналиново-гормональным бунтом, и красотка, обладательница необходимых Клаусу параметров, получала от него все!
Все, что втаких случаях считал необходимым Клаус. Часы от Гуччи, бриллианты от Картье, автомобиль ручной сборки от «Ламборджини», наряды лучших парижских и итальянских кутюрье...
И уютный домик в пределах города, но максимально удаленный от родового гнезда фон Вальтершпилей, патриархально заселенного верной женой, взрослыми детьми и многочисленными внуками.
В этом домике в объятиях молоденькой красотки (к тому времени, чтобы никогда не разлучаться, она уже станет секретарем Клауса) сухой, предельно деловой и сдержанный фон Вальтершпиль будет проводить самые лучшие бездумные и раскованные часы своей жизни до...
...до встречи со следующей юной красавицей тех же размеров.
Если, конечно, она будет знать английский язык, так необходимый в сегодняшних деловых взаимоотношениях.
Тогда история повторится, и Клаус будет снова беспредельно счастлив. А его компания получит нового секретаря своего шефа.
Иногда Клаус подолгу смотрел на портрет своего далекого предка в толстой некрасивой золотой раме и думал — а не от него ли он, нынешний Клаус фон Вальтершпиль, унаследовал этакое сексуальное вольтерьянство? Он точно знал — ни его дед, ни его отец такого себе никогда не позволяли...
* * *
Принимая Стеши Уоррена и Чарли, фон Вальтершпиль даже не потрудился пересесть из-за своего огромного письменного стола за небольшой стеклянный стол для переговоров, вокруг которого стояли несколько очень современных и неудобных кресел.
Стенли и Чарли попросту сидели по другую сторону рабочего стола напротив фон Вальтершпиля. Разговор шел по-английски.
— Мы прекрасно понимаем, что, как только мы покинули Лондон, здесь в Бремене раздался звонок из «RBI», — говорил Стенли Уоррен. — Судя по вашему упрямству, создается такое впечатление, что и вы, и они в какой-то степени зависите от этих русских!
— И это две старинные уважаемые фирмы... — покачал головой Чарли.
— Бред, — холодно произнес фон Вальтерщпиль. — Все ваши предположения о нашей зависимости от русских смехотворны. Мы работаем не только с русскими. Еще со времен Советского Союза мы были связаны с двенадцатью судоходными компаниями мира. Мы предлагали нашим клиентам пятьсот пятьдесят четыре морских путешествия по двадцати трем маршрутам. А у русских мы даже тогда фрахтовали всего одиннадцать пассажирских судов. А сейчас и того меньше...
21 
