очень нудно 
99 
— Выслушай меня спокойно. Неужели ты думаешь, будто я способен причинить тебе вред? Я же не такой, как этот Ньюком, который готов отправить тебя на виселицу. Оставь его, пойдем со мной.
— Как я могу оставить его умирать на дороге!
— Он-то не колебался, ведя тебя на смерть. Кэтрин проглотила застрявший в горле комок:
— Пусть так. Это его дело. А я не могу так поступить. Дейвид глядел на нее в хмуром раздумье:
— Ну хорошо, — кивнул он, прикинув что-то, — тогда сойдемся вот на чем: ты пойдешь со мной, и мы пришлем сюда за ним кого-нибудь.
— Делай, как он говорит, — с усилием выговорил
Эван.
— Не говори глупостей, Эван, — тихонько отозвалась Кэтрин. — Я не оставлю тебя одного. — Эван истекает кровью, пока этот болван пристает к ней со своими мерзкими предложениями. От него надо избавиться как можно скорее. Хотела бы она знать, что бы сделала на ее месте отважная бабушка?
«Все, что потребовалось бы сделать», — ответила Кэтрин самой себе, и это придало ей смелости:
— А теперь выслушай меня, Дейвид. — Она заставила свой голос звучать спокойно и решительно. — Не зови меня с собой. Я никуда не уйду отсюда. Мне нет никакого дела до тебя…
— Кэтрин, мы предназначены друг другу самой судьбой. Этот ублюдок просто заморочил тебе голову, но ты…
— Ты ошибаешься! И не стоит тратить попусту время на ненужные и бессмысленные уговоры. Я не пойду с тобой. Постарайся поймать свою лошадь и возвращайся в Лондезан… пока я не потеряла терпение и не прострелила тебе ногу. — Кэтрин опустила пистолет и нацелила его в пах Дейвида. — Или какую-нибудь еще более важную часть тела. Знай, теперь, после того, как ты ранил Эвана, я без колебаний оставлю тебя умирать на дороге.
Конечно, она блефовала. Ей бы никогда не пришло в голову оставить умирать на дороге даже такое ничтожество, как Дейвид. Но он-то этого не знал.
Побледнев, он перевел глаза с Кэтрин на Эвана, а потом на бронзовый сосуд у себя в руке. Судорога прошла по его лицу, и он пробормотал:
— Ну что ж, коли так. Но ты пожалеешь, что отослала меня. Он умрет от потери крови, и тебя обвинят в убийстве. Как ты тогда из этого выпутаешься? Я все равно нужен тебе для того, чтобы сообщить правду о случившемся. Поэтому я буду находиться неподалеку. И буду ждать, когда он подохнет. Вот тогда ты, рыдая, прибежишь ко мне.
Он помахал сосудом:
— И к тому же теперь у меня сосуд. А я знаю, как много он значит для тебя. Ты все равно придешь ко мне, хотя бы для того, чтобы получить его обратно. — Повернувшись, Дейвид пошел прочь.
— Стой! — закричала Кэтрин, глядя как драгоценный сосуд исчезает в ночи. — Брось сосуд! Брось его сию же минуту!
Но Дейвид, не обращая внимания на ее слова, по-прежнему шагал по дороге. Он неплохо знал Кэтрин. И понимал: защищая Эвана, она сможет выстрелить. Но ради того, чтобы отобрать сосуд, — никогда. Тем более в спину. И Кэтрин ничего не могла с этим поделать. По крайней мере, пока Эван нуждается в ее помощи.
Сознавая свое полное бессилие, она наблюдала, как Дейвид исчез в том направлении, куда ускакали лошади, а потом она обратилась к лежавшему на земле Эвану:
— Нам надо уйти отсюда как можно быстрее, пока он не вернулся.
Расстегнув рубашку, она обнажила грудь Эвана, изучая рану. Луна зашла за тучу, и Кэтрин почти ничего не могла рассмотреть. Под своими пальцами молодая женщина ощутила теплую кровь. Преодолевая панический страх, она принялась осторожно ощупывать грудь раненого, пока не нашла место, куда попала пуля.
К счастью, она вошла в тело намного выше сердца и легких. Но Кэтрин все же не могла со всей уверенностью сказать, что ни один из жизненно важных органов не задет. После смерти Вилли она освоила лекарское дело: слишком невыносимо было воспоминание о том, как она сидела на земле, положив голову мужа к себе на колени и не зная, как ему помочь.
Но здесь явно необходимо было вмешательство хирурга. Ей еще никогда не приходилось лечить огнестрельные ранения. Отгоняя очередной прилив отчаяния, Кэтрин лихорадочно пыталась сообразить, что сейчас самое главное. Извлечь пулю ей не удастся. Но остановить кровь надо во что бы то ни стало.
Стараясь зря не беспокоить Эвана, она развязала его шейный платок и, свернув несколько раз, приложила к груди Эвана. После чего осмотрелась, прикидывая, чем бы закрепить это на месте и таким образом зажать рану.
Взгляд ее упал на длинный шарф, который она надела сегодня утром. Распустив узел, она как можно туже обвязала шарфом грудь Эвана.
99 
