20 
– Так серьезно? – спросил кормчий.
– Мой отец был убит разбойниками в полумиле от городских ворот. Моего деда убили монахи как раз на этой дороге, только тремя милями ближе к Кариомеру. Говорят, убили по ошибке. Вот только при покойнике почему-то не оказалось ни гроша. Вы, достойные, не представляете, каково это – быть купцом в Хуриде.
– А пиратом? – подколол Рудж.
Хуридит хмыкнул:
– Моего прадеда поджарили омбамту,– сообщил он.– А вот второй прадед ходил под красными парусами и был поджарен конгайским сторожевиком. И все же поверьте мне: пирату и честному мореходу куда безопаснее, чем купцу на этой славной дороге. Я богат, достойные, но только потому, что моя подружка Смерть трижды в день целует меня в затылок. Да, я боюсь. Но разве это оправдание для того, чтобы отступить?
– У тебя сердце воина,– одобрительно произнес светлорожденный.– Как твое имя?
– Отец назвал меня Гривуш. В честь моего деда.
– Данил Рус.
– О! Неужели из тех самых Русов?
– Из тех.
– Большая честь! – Купец стянул шапку, мотнул головой, что, вероятно, обозначало поклон, и вернул головной убор на место.– А спутник твой, благородный Данил, также из светлорожденных?
– Увы! – вздохнул кормчий.– Во мне ни капли серебряной крови. Но имя у меня есть. Отец назвал меня Рудж. В честь одного городишки в Гураме, где они с приятелями неплохо повеселились.
Гривуш рассмеялся.
– Я рад вам,– сказал он.– И особенно вашим мечам.
– У тебя есть основания для особого беспокойства? – спросил Данил.
– У меня хороший товар. И всего шестеро охранников. Больше нанять не удалось, и это тоже дурной признак. Тем более мы задержались из-за раскисшей дороги.
– Если бы я был разбойником,– сказал светлорожденный,– я устроил бы засаду перед самым городом.
– Почему? – спросил Рудж.
– Чем ближе к дому, тем человек беспечней.
– Верно,– согласился Гривуш.– Моего отца убили…
– Ты уже говорил,– перебил кормчий.– Может, нам лучше переждать где-нибудь в лесу?
– Зачем? – удивился Данил.– Если почтенный Гривуш прав и его ждут, нас-то они не ждут. Верно?
– Уверяю тебя, этим ургам без разницы, что твоя благородная кровь, что моя! – заявил хуридит.
– Разница есть,– спокойно произнес Данил.– И они ее заметят, можешь не сомневаться. А сейчас с твоего позволения я поеду вперед. Телеги слишком шумят.
Данил пустил парда рысью и исчез в темноте.
– Не думай, Рудж, что мы так уж беззащитны,– сказал купец.– У меня припрятано несколько луков. И топоры, которыми мои парни рубят дрова, на оч-чень длинных топорищах.
Рудж промолчал. Ему совсем не хотелось рисковать жизнью, защищая товары почтенного Гривуша.
– Если все обойдется,– продолжал тем временем хуридит.– Я укрою вас в своем доме. Вкусная еда, чистая постель, большая ванна с горячей водой!
– Ты не шутишь? – заинтересовался Рудж.– В а н– н а? Твой дом здесь, в Хуриде?
– А ты полагаешь, что на хуридское золото нельзя купить тайский шелк? – ухмыльнулся купец.
Темный силуэт всадника словно материализовался из мрака.
– Это я,– раздался голос светлорожденного.– Ты прав, почтенный, засада.
– Много? – обеспокоенно спросил купец.
– Не знаю. Слышал, как они возятся на деревьях.
– На деревьях?
– Совсем не глупый ход. Склонен думать, у них арбалеты. Бросят на дорогу пару факелов – и цели как на ладони.
– И что же делать? – спросил Гривуш, «передав командование» светлорожденному.– У меня арбалетов нет. Только три лука.
– Лук – еще лучше,– отозвался Данил.
– Это почему? – удивился Рудж.
– Потому что пока ты один раз нажмешь на спусковой крючок арбалета, я выпущу из лука самое меньшее три стрелы. Доставай-ка свои луки, почтенный. И предупреди своих.
– Может, остановимся?
– Не стоит. Вдруг эти охотники отрядили наблюдателя.
Оглядев предложенный лук, Данил только хмыкнул:
– Почему бы вам не сделать его еще короче, размером с рогатку?
– Мне жаль, благородный Данил, но в Хуриде оружие разрешено только солдатам Святого Братства. Большой лук труднее спрятать. Этот не годится?
– Сойдет,– Данил пристегнул к поясу колчан.– Двигайтесь как обычно,– распорядился он.
– А ты? – спросил Рудж.
– А я пойду поохочусь.
– Один? – удивился Гривуш.– Их же там наверняка не меньше дюжины.
– Больше,– сказал светлорожденный.– Я начну, когда вы окажетесь поблизости. Рудж, позаботься о моем парде.
Данил спрыгнул на землю и растворился в темноте.
20 
