очень нудно 
57 
Посоветовавшись с экономкой, Филиппа устроила Аннабел в маленьком верхнем салоне, окна которого выходили в сад. Комната была чудесной, оклеенной голубыми обоями в цветочек и увешанной жизнерадостными портретами детей и животных. По словам экономки, салоном пользовались исключительно Марсданы, но лорд Уэстклиф сам предложил его Аннабел.
Прикрыв одеялом колени дочери, Филиппа поставила на столик чашку отвара подмаренника.
— Ты должна выпить это, — твердо велела она в ответ на гримасу Аннабел. — Это для твоей же пользы.
— Тебе нет нужды оставаться в салоне и присматривать за мной, — заверила Аннабел. — Я рада немного отдохнуть в одиночестве, а ты погуляй или поболтай с приятельницами.
— Ты уверена? — спросила Филиппа.
— Абсолютно, — кивнула Аннабел, поднося к губам чашку. — Видишь, я пью свое лекарство. Иди, мама, и не думай обо мне.
— Ну… ладно, — нехотя согласилась Филиппа. — Я ненадолго. Экономка просила тебя позвонить, если что-то понадобится. И помни, все до последней капли.
— Обещаю, — кивнула Аннабел, растягивая губы в широкой улыбке. И сохраняла улыбку, пока мать не вышла из комнаты. Стоило ей исчезнуть за дверью, как Аннабел перегнулась через спинку дивана и осторожно вылила содержимое чашки в открытое окно, после чего, довольно вздохнув, свернулась калачиком.
Время от времени в тишину врывались мирные домашние звуки: звон посуды, бормотание экономки, шорох метелки по ковру. Опершись локтем о подоконник, Аннабел повернула лицо к свету, закрыла глаза и прислушалась к жужжанию пчел, лениво летавших среди огромных шапок темно-розовых гортензий и нежных прядок мышиного горошка, обвивавших плетеные бордюры клумб. Хотя она была еще очень слаба, все же приятно посидеть в уютной летаргии и подремать, как кошка на солнышке.
Она так задумалась, что не сразу встрепенулась, услышав легкий шум… едва слышный стук, словно посетителю не слишком хотелось нарушать ее покой. Аннабел сонно моргнула и продолжала сидеть, подобрав под себя ноги. Прозрачные мушки, плававшие перёд глазами, постепенно растаяли, и она уставилась на высокую фигуру Саймона Ханта. Он стоял в дверях, прислонившись к косяку, и по его лицу ничего нельзя было разгадать.
Сердце Аннабел забилось с бешеной силой. Хант, как обычно, был безупречно одет, но костюм джентльмена не мог скрыть бьющую через край энергию и грубую силу. Она вспомнила мощь его рук, твердость плеча, на которое положила голову, когда он нес ее по лестнице… ах, она никогда не сможет смотреть на него, не вспоминая о том дне!
— Вы похожи на только что прилетевшую из сада бабочку, — тихо обронил он.
Аннабел посчитала, что он издевается над ней, поскольку прекрасно видит, на что она теперь похожа, и неосознанно поднесла руку к волосам, откидывая со лба растрепавшиеся пряди.
— Что вы здесь делаете? — спросила она. — Разве вы не уехали вместе со всеми?
Она не хотела говорить так резко и неприветливо, но обычное красноречие ее покинуло. Аннабел только и думала, что о том, как он растирал ладонью ее грудь. Неуместная мысль вызвала яркий румянец на щеках.
— У меня дела с одним из управляющих, — мягко, но язвительно пояснил он, — который должен прибыть из Лондонасегодня утром. В отличие от джентльменов в шелковых чулочках, чьими родословными вы так восхищаетесь, у меня дела поважнее, чем вопрос о том, где сегодня расстелитьодеяло для пикника. — Оттолкнувшись от двери, он вошел в комнату, сверля ее неприкрыто оценивающим взглядом. — Слабость все еще осталась? Ничего, скоро пройдет. Как ваша нога? Поднимите юбку: я должен посмотреть сам.
Аннабел встревожено глянула на него, но тут же расхохоталась, увидев лукавый блеск в глазах. Дерзкое предложение каким-то образом заставило ее забыть о смущении и успокоиться.
— Очень любезно с вашей стороны, — сухо бросила она, — но не вижу необходимости. Мне уже гораздо легче, благодарю вас.
Хант, улыбаясь, подошел ближе.
— Должен признаться, что мною руководил чистейший альтруизм. Поверьте, я бы не получил непристойного наслаждения при виде вашей обнаженной ножки. Ну… честно говоря, может, сердце и дрогнуло бы, но я постарался бы скрыть свои чувства.
С этими словами он взялся за спинку кресла, придвинул его к дивану и уселся. Аннабел поразилась, как легко он управляется с массивным предметом мебели из резного красного дерева, и украдкой взглянула в сторону двери. Открыта. Значит, ей вполне позволительно оставаться наедине с Хаитом. Да и мать скоро придет проверить, как тут дочь. А пока нужно воспользоваться случаем, чтобы поговорить о ботинках.
57 
