очень нудно 
58 
— Мистер Хант, — осторожно начала она, — я должна вас кое о чем спросить.
— Да?
Аннабел решила, что глаза — самая привлекательная его черта. Блестящие, полные жизни и такие красивые, что непонятно, почему люди предпочитают голубые глаза темным. Никакой оттенок голубого не передаст острого ума, светившегося в карих глубинах.
Но Аннабел, как ни старалась, не могла придумать наиболее деликатный способ узнать о подарке. Перебрав в уме несколько фраз, она наконец решила спросить прямо:
— Ботинки — это ваших рук дело?
Хант по-прежнему оставался невозмутим.
— Ботинки? Боюсь, я не совсем понимаю, мисс Пейтон. Вы говорите метафорически или действительно имеете в виду обувь?
— Ботинки, — повторила Аннабел, взирая на собеседника с нескрываемым подозрением. — Совершенно новая пара, оставленная вчера на пороге моей комнаты.
— Как я ни счастлив обсуждать любую вещь вашего гардероба, мисс Пейтои, боюсь, что о ботинках мне ничего не известно. Однако я рад, что вам удалось их приобрести. Надеюсь, впредь вам не захочется быть ходячим рестораном для здешней живности.
Аннабел долго не сводила с него глаз. Несмотря на все отнекивания, за бесстрастной маской маячило что-то… игривая искорка….
— Значит, вы отрицаете, что подарили мне ботинки?
— Решительно отрицаю.
— Но… я все задаюсь вопросом: если кто-то хотел заказать ботинки для леди без ее ведома… откуда он узнает точный размер?
— О, это сравнительно несложно. Полагаю, заинтересованная сторона просто попросит горничную обвести на бумаге подошвы сброшенных туфелек дамы и отнесет рисунок местному сапожнику, после чего убедит его отложить другую работу ради этой, весьма срочной. Сами понимаете, какими вескими должны быть аргументы.
— Слишком много возни для постороннего человека, — пробормотала Аннабел.
Глаза Ханта неожиданно зажглись лукавством.
— Гораздо меньше, чем тащить по лестнице больную женщину каждый раз, когда ей вздумается прогуляться на природе в легких туфельках.
Аннабел поняла, что он никогда не признается в столь неприличном поступке, и только это одно позволит ей оставить у себя ботинки. К сожалению, поблагодарить его вряд ли удастся. А ведь она точно знала, что это он!
— Мистер Хант, — серьезно начала она, — я… я хочу…
Она осеклась, не в силах найти слова, и только беспомощно смотрела на него. Хант, пожалев девушку, встал и подошел к маленькому круглому игорному столику диаметром всего два фута, снабженному скрытым механизмом, позволявшим превратить столешницу из шахматной доски в шашечную.
— Вы играете? — небрежно спросил он, ставя перед ней столик.
— В шашки? Да, время от времени…
— Нет. В шахматы.
Аннабел покачала головой и поглубже забилась в уголок дивана.
— Нет, я никогда не играла в шахматы. И… не хочу показаться нелюбезной, но в нынешнем своем состоянии вряд ли смогу заняться чем-то сложным…
— Значит, пора учиться, — перебил Хант, направляясь к полкам, где стоял лакированный ящичек из капа. — Говорят, никогда не узнаешь человека, пока не сыграешь с ним в шахматы.
Аннабел настороженно наблюдала за ним, нервничая при мысли о том, что придется оставаться наедине с этим человеком. И все же его непривычно мягкое поведение смущало и поражало ее. Он словно пытался завоевать ее доверие. Неожиданная предупредительность… почти нежность — все так непохоже на циничного повесу, каким она всегда его знала.
— И вы в это верите? — вырвалось у нее.
— Разумеется, нет. — Хант открыл ящичек, в котором лежали искусно вырезанные шахматы из оникса и слоновой кости, и бросил на нее вызывающий взгляд. — На самом деле никогда не узнаешь человека, пока не одолжишь ему денег. И никогда не узнаешь женщины, пока не проведешь ночь в ее постели.
Он специально сказал это, чтобы шокировать ее! И это ему удалось, хотя Аннабел постаралась не выдать себя.
— Мистер Хант, — начала она, хмурясь, — если вы станете продолжать в том же духе, я буду вынуждена попросить вас уйти. Не терплю вульгарности.
— Простите.
Его поспешное раскаяние ничуть ее не обмануло.
— Я просто не могу упустить возможности заставить вас в очередной раз покраснеть. Раньше я никогда не видел женщины, которая бы делала это так часто.
Словно ему в угоду на щеках Аннабел расцвели яркие пятна.
— Со мной это случается только в вашем при…
Она осеклась и негодующе поджала губы, чем вызвала громкий смех.
58 
