очень нудно 
39 
Лысый чуть не заплакал:
- Да вы что?! Я на такое не подписывался!..
Бармен стянул резиновую перчатку с руки и доходчиво объяснил Лысому, что если он этого не сделает, то тогда ему на помощь придет водитель микроавтобуса "Тойота". Он профессионал высокого класса, и Бармен думает, что ему будет достаточно трех-четырех секунд, чтобы отправить на тот свет и моего Водилу, и Лысого одновременно. Так что пусть Лысый сам решает - стать бедным и мертвым, или остаться живым и богатым.
А еще Бармен открытым текстом сказал, что это его последнее дело - он собирается на покой и рисковать провалом операции не имеет никакого права. В этом деле завязаны такие люди, что Лысый может умереть от испуга, если Бармен назовет хоть одну фамилию! Хотя в средствах массовой информации встречает эти имена чуть ли не каждый день. Вот такие пироги, добавил Бармен.
Тем более, что это Он запродал моего Водилу на ту винно-водочную фирму. Он рассчитал всю операцию. Он придумал способ транспортировки взять пачку десятимиллиметровой фанеры в пятьдесят листов, и в сорока шести вырезать круг диаметром в один метр. И образовавшееся пространство забить пачками кокаина, прикрыв сверху и снизу двумя листами фанеры с каждой стороны. А уже потом запечатать эту пачку - полтора метра на полтора, - в плотный полиэтилен.
Это Он на всякий случай купил ту смену русской таможни, которая отправляла судно в этот рейс. Это Его немецкие партнеры постараются всеми силами смягчить внимание германской таможни, несмотря на все новые веяния. Это Его последнее дело, и он должен выиграть его любой ценой!
- Судя по тому, как Мой был откровенен, я понял, что Лысому никогда не остаться живым и богатым, - мудро заметил Рудик. - Как только его функции закончатся - он сразу же станет бедным и мертвым.
Ну вот, я и получил недостающие звенья в этой цепи... Я только с Барменом пролопушил. Но, наверное, он был слишком умный для меня.
Я внимательно слушал толстого Рудольфа, а внутри, где-то между ушей, все время билась одна и та же мыслишка, почему-то раньше не возникавшая: какого черта я с самого начала посчитал, что обязан ехать с Водилой на целый месяц в Германию к какому-то там Сименсу! Почему мне не пришло в голову слинять с этого грузовика сразу же по приходе корабля в Киль и спокойненько остаться на судне, точно зная, что через три дня я снова вернусь в Петербург, улягусь в собственное кресло и буду безмятежно подремывать в ожидании возвращения Шуры из редакции...
* * *
Естественно, это не ускользнуло от Рудольфа. Вероятно, слишком сильно меня захватила эта запоздалая идейка!
- Послушай, Мартын, - задумчиво сказал Рудик, старательно отводя глаза в сторону. - А почему бы тебе не остаться на судне? Ведь через трое суток мы снова будем в Питере, и ты вернешься к своему Шуре. А, Мартын? Ну, почему МЫ должны участвовать в ИХ делах?!
- О чем он еще говорил? - спросил я.
- Кто?
- Твой.
- А... Еще он сказал, что все это должно произойти там, где вы остановитесь на ночлег. Да, и еще он сказал Лысому, что тот может спокойно ликвидировать твоего Водилу. В России его никто искать не станет минимум месяц. Все будут думать, что он в Германии работает на Сименса. А потом будет пущен слух, что он вообще остался за бугром. Пусть, дескать, ищут...
"Значит, это произойдет в Нюренберге..." - подумал я.
- Оставайся, Мартын. Не глупи, - настойчиво повторил Рудик. - Вернемся домой, на Васильевский, я с тобой вместе с судна уйду. Проживу как-нибудь...
Значит, это произойдет в Нюренберге. И он там будет совершенно один.
Я вспомнил свой недавний сон - окровавленного Водилу, плачущего Шуру за рулем грузовика... Его крик: "...бездарность!.. Он же тебя кормил!.. Он же тебе радовался - море показывал! Он же тебя называл "Кысей"... А ты?! Дерьмо ты, а не "Кыся"!.."
- Спасибо тебе, Рудик, - сказал я. - У меня просто даже нет слов, как я тебе благодарен! Ты прости меня, что я нашипел на тебя поначалу. Ни хрена ты не "искалеченный". Ты даже очень, очень "нравственный"! Я правильно сказал это слово?..
- Правильно, - прошептал Рудик. - Ты все-таки поедешь с ним?
- Да, Рудик. Постарайся понять меня.
И подумал, что в этой ситуации мой Шура Плоткин обязательно бы меня понял.
Ночь я провел с Дженни в ее "мерседесе".
Оказалось, что накануне, когда ее Хозяйка спустилась в автомобильный трюм покормить "Свою Любимую Собачку", "Свою Маленькую Дорогую Девочку", Дженни на радостях...
39 
