очень нудно 
50 
Элизабет вздохнула, думая о прошлом. Похоже, как это ни прискорбно, ее вскоре постигнет печальная участь матери. Ей придется стать супругой нелюбимого человека, а тот, к кому она стремится всем сердцем, никогда ей не достанется.
Ник положил на стойку перед седовласым хозяином постоялого двора несколько монет.
— Сейчас мы устроим вас по высшему разряду, милорд, — проговорил тот. — Не пожалеете, что заехали к нам.
И, смахнув со стойки монеты, помчался отдавать необходимые распоряжения.
Направившись к входной двери, Николас окинул взглядом стройную фигурку Элизабет. Она стояла в тени у стены, и его пронзило острое чувство вины. Девушка показалась ему маленькой, несчастной, всеми покинутой. Из-за этого мерзавца Бэскомба ее среди ночи вытащили из постели двое подонков, и целых два дня, претерпевая всяческие лишения, она оставалась в их власти. Как же он ненавидел этого негодяя!
Ник сжал зубы с такой силой, что на скулах заиграли желваки. Если его план удастся, Бэскомба постигнет та же участь, что и его никчемного брата, и Элизабет будет спасена. Быть может, на этот раз власти вступятся за бедную девушку, и граф прекратит свои гнусные преследования. Впрочем, Ник сильно в этом сомневался, Как ему рассказывал Сидни, Оливер Хэмптон обладает большими связями, с этим нельзя не считаться. Так что скорее всего местные стражи порядка ничего не смогут с ним поделать.
Снова взглянув в ту сторону, где стояла Элизабет, Ник заставил себя улыбнуться, стараясь не думать о том, как она хороша, даже с растрепанными волосами и чумазыми щеками.
— Хозяин постоялого двора отдал нам последние свободные комнаты, — проговорил он, подходя к Элизабет. — Очевидно, располагаются они над кухней. Думаю, ничего особенного они собой не представляют, но по крайней мере там будет тепло.
Элизабет улыбнулась ему в ответ, и у Ника сердце замерло в груди.
— Я не сомневаюсь, что комнаты просто великолепные.
Кухня находилась в отдельном кирпичном здании, располагавшемся в самом дальнем конце постоялого двора. Кутаясь в грязное покрывало в надежде, что оно скроет измятую, всю в грязных пятнах рубашку, Элизабет поднялась вслед за графом по лестнице и открыла дверь.
Комнаты и в самом деле оказались вполне приемлемыми. У камина, в котором весело потрескивали поленья, стояли два стула и грубо отесанный стол. На прикроватной тумбочке в оловянном подсвечнике горела наполовину оплывшая свеча. На кровати лежал бугристый, набитый сеном матрац, поверх него — толстенная перина, покрытая чистой муслиновой простыней, и яркое стеганое одеяло. Похоже, несколько монет сверх обычной платы сделали свое дело.
— По-моему, хозяин превзошел сам себя, пытаясь устроить нас поудобнее, — заметил Ник. — Утром я раздобуду вам какую-нибудь более подходящую одежду.
В этот момент шелковое покрывало начало соскальзывать с плеч Элизабет. Взгляд графа, последовав за ним, прошелся по ее груди — двум изящным вздымающимся бугоркам, увенчанным у самой вершины темными кругами, просвечивавшими сквозь тонкую белую хлопковую ткань.
У Николаса пересохло в горле, и он поспешно отвел взгляд.
— Мне до смерти надоело ходить в ночной рубашке, — заметила Элизабет. — Я была бы вам очень благодарна, если бы вы смогли раздобыть мне хоть какую-то одежду.
Ник кивнул, и в ту же секунду его посетила непрошеная мысль: больше всего на свете ему хотелось бы увидеть Элизабет в своей постели без этой дурацкой ночной рубашки и вообще без одежды.
Он попытался переключиться на что-нибудь другое, однако безуспешно. В этот момент в дверь тихонько постучали, и Ник был этому только рад.
— Я приказал принести воды для ванны, — пояснил он и, бросив взгляд через плечо, добавил: — Похоже, мое пожелание выполнили.
Он подошел к двери и распахнул ее, и тотчас же в комнату вошли конюхи и работники кухни с двумя ваннами, наполненными теплой водой. Одну ванну они поставили в первой комнате, другую отнесли в следующую. Комнаты были смежными и занимали большую часть чердачного помещения над кухней.
Ник смущенно взглянул на дверь, соединявшую комнаты.
— К сожалению, более удобного помещения я подобрать не смог. Только эти комнаты оставались свободными.
Однако Элизабет, похоже, это ничуть не смущало.
— Комнаты просто великолепные, милорд, — заметила она.
Поставив ванны, молодые люди направились к двери. Когда они проходили мимо Ника, он сунул каждому из них по монетке. Затем появилась девушка с подносом, на котором стояли блюда с холодным вареным мясом, картошкой, сыром, ржаным хлебом из муки грубого помола и двумя бутылями вина. Все это она разделила поровну и поставила в обеих комнатах на столы.
50 
