22 
Его пристальный взгляд не отрывался от моего лица.
— А вы умная женщина, Элла.
— Вас пугает женщина с большим словарным запасом?
— Чертовски верно. Я ухожу, если у женщины показатель интеллекта выше, чем температура в комнате. Если, конечно, она не платит за обед.
— Я могу разыграть из себя идиотку, а вы заплатите за обед, — предложила я.
— Слишком поздно. Вы уже использовали слово с пятью слогами.
Чувствуя, что Люк потяжелел, я поняла, что он заснул. Можно было уложить его в кровать.
— Извините меня… — я попыталась встать со стола. Джек тут же оказался рядом, отодвигая мой стул.
Я пошла к кровати и осторожно уложила ребенка, укрыв вязаным покрывалом. Возвращаясь к столу, я увидела, что Джек все еще стоит и ждет, чтобы подвинуть мне стул.
— Опыт с Люком подтвердил все, что я думала о материнстве, — сказала я. — И самое главное — я никогда не буду готова для него.
— То есть, когда вы с Дэйвом поженитесь, то некоторое время повремените, прежде чем заведете одного из таких? — спросил он, кивая в сторону, где спал Люк.
Я добралась до картофеля, обмакивая ломтики, пропитанные маслом, в растопленный чеддер.
— О, я и Дэйн никогда не поженимся.
Джек пораженно глянул на меня.
— Почему нет?
— Ни один из нас не верит в это, потому что это — всего лишь листок бумаги.
Он, казалось, задумался над моими словами.
— Я никогда не понимал, когда люди говорят, что это — только листок бумаги. Некоторые бумаги дорогого стоят. Дипломы. Контракты. Конституции.
— В таких случаях я согласна, что бумага стоит кое-что. Но брак включает в себя контракт, подкрепленный кольцом и пышным подвенечным платьем, напоминающим бизе — это ничего не стоит. Я могу дать Дэйву юридическое обещание любить его вечно, но как я могу быть уверена, что буду? Невозможно узаконить эмоции. Вам не может кто-то принадлежать. Таким образом, получается, что брак — это соглашение по разделу собственности. И, конечно, если есть дети, нужно установить правила совместного воспитания…, но это возможно сделать и без брака. Институт брака утратил свою необходимость.
Я попробовала кусочек картофеля с сыром, который оказался настолько восхитительно вкусным, что мне казалось, я ощущаю его всем своим существом.
— Желание принадлежать кому-то — естественно, — сказал Джек.
— Один человек не может принадлежать другому. В лучшем случае это — иллюзия. В худшем — рабство.
— Нет, — не согласился он. — Только потребность в привязанности.
— Ну, хорошо, — я сделала паузу, чтобы откусить еще один кусочек. — Я прекрасно могу чувствовать привязанность к кому-то, не считая необходимым превратить это в юридическое соглашение. Фактически, смею утверждать, что мое отношение — более романтичное. Единственной вещью, которая должна удерживать двух людей вместе, должна быть любовь. А не законность.
Джек сделал несколько глотков вина и откинулся на спинку стула, неотрывно наблюдая за мной. Он держал стакан в руке, его длинные пальцы слегка обхватывали хрустальный бокал. Для меня несколько неожиданно было осознать, что рука такого богатого человека будет крепкой, загорелой, с коротко обрезанными ногтями. Совершенно не изящная рука, но все же привлекательная при всей своей мозолистости… держащая хрупкий стакан так мягко… Я не могла оторвать взгляда. И в течение какого-то мгновения, я представила себе прикосновение этой довольно грубой на вид руки к своей коже, и со стыдом поняла, что меня это возбудило.
— Чем вы занимаетесь в Остине, Элла?
Вопрос отвлек меня от опасных мыслей.
— Я веду рубрику советов. Пишу о личных отношениях.
На лице Джека отразилось изумление.
— Вы пишите об отношениях и не верите в брак?
— Только для себя. Но это вовсе не означает, что я неодобрительно отношусь к браку других людей. Если это та форма отношений, которые они для себя сами выбирают, я только за. — Я улыбнулась ему. — Мисс Независимость дает советы женатым людям.
— Мисс Независимость.
— Да.
— Это — антимужская колонка?
— Нисколько. Мне нравятся мужчины. Я большая поклонница вашего пола. Но в тоже время, я просто напоминаю женщинам, что мы не нуждаемся в мужчине, чтобы чувствовать себя полноценными.
— Дерьмо, — он покачал головой и слегка улыбнулся.
— Вам не нравятся свободные женщины?
— Нравятся. Но они требуют больше усилий.
22 
