очень нудно 
72 
Можно было сделать справедливое предположение, что ни одна женщина прежде не говорила так с Джеком Тревисом. Это был единственный способ, который я знала, чтобы справиться с ним. В противном случае, я была более, чем уверена, что окажусь голой в его постели в следующие десять-пятнадцать минут.
Джек поймал мое запястье, убирая мою ласкающую руку от своего лица, и глядя на меня гневно.
— Черт побери. — Он схватил меня в объятия, и крепко держал, тяжело дыша. — У меня тут есть с десяток вещей, которые я бы хотел тебе сказать. Но, по меньшей мере, девять из них прозвучат, как речи психопата.
Несмотря на серьезность ситуации, я почти улыбнулась.
— А что же десятое? — спросила я у его рубашки.
Он замолчал, думая об этом.
— Ничего интересного, — пробурчал он. — Это тоже будет речь психа.
Проведя меня к лифту, он нажал на кнопку. Мы поднялись в молчании. Джек касался своими руками моих плеч, талии, бедер, как будто не мог не касаться меня. Я хотела прислониться к нему и позволить ему обнимать меня, и подняться в его квартиру. Вместо этого я вышла из лифта, когда мы поднялись на седьмой этаж, и Джек последовал за мной.
— Ты можешь не провожать меня до двери, — заметила я.
Он нахмурился и оставался со мной, пока мы не дошли до квартиры. Я собиралась ввести комбинацию цифр в замочное устройство, когда Джек схватил меня за плечи и повернул лицом к себе. То, как он смотрел на меня, заставило покраснеть каждый видимый дюйм моей кожи. Его рука скользнула по моей шее.
— Джек…
Он грубо поцеловал меня. Мои губы раскрылись от требовательного нажима. Это был распутный, горячий, лишающий разума поцелуй… не то, чтобы у меня и так осталось достаточно разума. Я попыталась закончить это, отталкивая его, но он продолжал, пока я не растеклась. Только тогда он поднял голову, глядя на меня с голодом и агрессивным мужским триумфом.
Очевидно, он чувствовал, что что-то доказал.
Мне подумалось, что все происходящее было своего рода связано с установлением границ территории.
— Мужчины похожи на собак, — обожала повторять Стейси. И обычно она добавляла, что, как и собаки, они занимают слишком много места на кровати, и всегда ищут промежность.
Каким-то образом, я набрала правильную комбинацию на табло и зашла в квартиру.
— Элла…
— Я кстати на таблетках, — сказала я.
Не дожидаясь его ответа, я закрыла дверь перед его носом.
— Привет, Элла, — весело сказала няня Тина. — Как прошла встреча?
— Просто прекрасно. Как Люк?
— Чистенький и накормленный. Я только что положила его в кроватку.
От кроватки не доносилось ни звука, только мишки и горшочки с медом лениво вращались по кругу.
— Были какие-то проблемы, пока меня не было? — спросила я.
— Ну, он был немного встревожен, сразу после того, как ты ушла, но теперь он успокоился, — рассмеялась Тина. — Мальчики никогда не любят, когда мамочка уходит без них.
Мое сердце пропустило удар. Мамочка. Я было подумала поправить ее, но это казалось ненужным. Я дала Тине немного наличности, выпустила ее из квартиры, и пошла принять душ.
Горячая вода успокоила и расслабила меня, убрав мою боль и неудобство. Но, однако, ничем не помогла избавиться от моего чувства вины. Впервые я испытала двойные угрызения совести от того, что изменила… из-за того, что вообще так поступила, и из-за того, что так этим наслаждалась.
Вздохнув, я обернула полотенцем волосы, надела халат и пошла проверить Люка. Кроватка остановилась, и все было тихо.
На цыпочках подойдя к кроватке, я заглянула в нее, думая, что ребенок спит. Но он смотрел на меня сонными глазками.
— Ты еще не спишь, Люк? — тихонько спросила я. — Чего ты ждешь?
В ту же секунду, как он заметил меня, он пошевелился и стал сучить ножками, а его рот сложился в младенческую улыбку.
Его первую улыбку.
Меня изумила эта непроизвольная реакция на меня. Это ты, я тебя ждал. И я почувствовала сладкую боль, которая дошла до моей души, и я забыла обо всем в тот момент. Я заработала эту улыбку. Я хотела заслужить еще миллион таких же от него. Не думая, я потянулась к Люку и подняла его из кроватки, жадно целуя его теплое личико, его улыбающийся ротик. Я вдыхала запах присыпки, подгузника, невинный аромат.
Я никогда не испытывала подобного счастья.
— Ты только взгляни на себя, — шептала я, зарывшись носом в его шейку. — Посмотри на эту улыбку. О, да ты наимилейший мальчик. Самый милый мальчик…
72 
