очень нудно 
137 
Он вошел на кухню, остановился у окна, краем глаза наблюдая, как жена, сидя за столом, сняла с подставки электрический чайник, налила кипятка в чашку и стала ложечкой размешивать растворимый кофе. Любовь распечатала пачку с песочным печеньем и откусила кусочек пастилы.
– Я уезжаю на дачу, – сказал Медников. – Нужно кое-что там сделать. И сторожу заплатить. Помнишь, он помогал мне в августе с парником, а бутылку я так и не поставил. И хорошо бы купить газовый редуктор и баллон заправить. К весне, к дачному сезону, эти штуки подорожают.
Жена не ответила, продолжая греметь ложечкой о стенки фарфоровой чашки. Медников смотрел на пустой темный двор, на редкие снежинки, летящие с неба.
– Вернусь завтра днем, – добавил он, наблюдая за секундной стрелкой часов. Жена снова промолчала.
– Я говорю, что уезжаю на дачу.
– Теперь ты мне можешь ни о чем не докладывать, – ответила жена. – Ты свободный человек. Катись хоть на дачу, хоть…
Любовь не успела договорить. Зазвонил телефон.
– Это наверняка тебя, – сказал Медников.
Жена встала из-за стола, пошла в прихожую, где стоял один из трех телефонных аппаратов. Медников шагнул к столу, вытащил из кармана рубашки желтую таблетку, бросив её в чашку с кофе, поспешно занял прежнюю позицию. Глядя в окно, он думал, что ещё слишком светло, чтобы выезжать из дома. Нужно выждать ещё час-полтора, когда дождливые сумерки сгустятся над городом, и только тогда выходить. Жена вернулась через несколько секунд, снова села к столу. Медников стоял к ней в пол-оборота. Люба взяла в руку чашку, но тут же поставила на место. Кофе что ли оказался слишком горячим?
– Кто звонил? – спросил Медников.
– Конь в пальто, – ответила жена. – Или одна из твоих девушек. Будущая невеста. Со мной она разговаривать не захотела.
Краем глаза Медников наблюдал, как Люба разломила надвое печенину, взяла уже надкушенную пастилу. Медников подумал, что жена выглядит плохо. Худая, лицо желтое, нос сделался острым, как у покойника. Он снова стал наблюдать за секундной стрелкой часов, описавшей круг на циферблате часов. Сердце билось в груди ровно и спокойно. Любовь взяла чашку указательным и большим пальцами, оттопырив мизинец. Чуть наклонила голову. Разжала губы, готовясь сделать глоток.
Медников сделал быстрый шаг к столу, слева ударил по руке жены. Чашка вылетела из пальцев, перевернулась в воздухе, через мгновение разбилась о керамические плитки пола. Жена снизу вверх посмотрела на Медникова. В глазах застыл страх, показалось, муж сейчас влепит пощечину или ударит по лицу кулаком.
– Ты… Ты что?
Не ответив, он быстро вышел из кухни, заперся в кабинете. Он сел на диван и закрыл глаза. Сердце билось тяжелыми ударами где-то высоко, возле самого горла. Медленно текли секунды и минуты.
Медников стряхнул с себя обморочное оцепенение и, чтобы чем-то себя занять, попробовал читать газету, но не мог сосредоточиться, смысл текста ускользал от понимания. Тогда он лег на диван, ворочаясь с боку на бок, раздумывал над тем, почему именно сегодня, в выходной день, за ним вдруг установили слежку. Ясно, он допустил ошибку, дал повод… Вопрос, что это за ошибка? С этим ученым Ермоленко, что б ему в могиле перевернуться, все прошло гладко, чисто. Джейн Уильямс больше нет. Значит, и концов не найти.
Но откуда, с какого момента, начались его неприятности? Где находится эта точка отсчета? Очевидно, считать надо с самоубийства дипломата Никольского. С того рокового дня, когда этот малодушный сукин сын решил свести счеты с жизнью.
Медников вспомнил свою последнюю командировку в Лондон. Полтора года назад, встретившись на конспиративной квартире со связником из МИ-6, он сказал, что близко сошелся, можно сказать, сдружился с одним из русских дипломатов Максимом Никольским, отец которого генерал-майор, ответственный работник Генерального штаба, имеет доступ с секретным материалом по ядерному оружию. Командировка Максима Никольского заканчивается через несколько месяцев, в перспективе этот молодой человек может стать ценным источником информации. Через неделю англичане дали добро на проведение вербовочных мероприятий.
Оставался вопрос, как подступиться к этому малому? Поймать на женщине, сделав фотографии обнаженной натуры, начать шантаж, пригрозив отправить порнографические карточки «куда следует», в случае отказа от сотрудничества с МИ-6 испортить Максиму дипломатическую карьеру? Это топорная, кондовая работа, достойная дилетанта.
137 
