очень нудно 
56 
– Успокойся! – терпеливо повторила женщина.– Мне было Откровение во сне: той, с кем ты проведешь ночь, угрожает смерть! Но, если я останусь в стороне, сеть Калы тебя минует! Не рука ли бога легла на уста моего мужа? Ведь я чуть было не нарушила условие! Но если б я знала, что ты предпочтешь эту маленькую мерзость,– добавила она ревниво,– я не стала бы предупреждать! Клянусь Добрым Хаором!
Санти в упор смотрел на нее.
– Ну да, я ее не любила! – нервно сказала Ронзангтондамени.– И я рада, что она мертва, раз ее смерть не легла на тебя, мой Санти!
– Ты уверена?
– А ты решил, что, однажды разделив с ней ложе, принял на себя ношу ее жизни?
– Так,– сказал юноша.– Хочу знать, что тебе рассказали о происшедшем!
– То, что было! Маленькая дрянь вызвала демона! Приближенные Королевы слышали заклинание и чувствовали, как надорвалась ткань Мира. Она вызвала демона, чтобы демон пожрал тебя, и ты не смог его остановить! Но остановил твой друг! Изгнал его тем волшебным мечом, что сейчас у тебя на поясе! А маленькая дрянь умерла от страха! – закончила женщина и удовлетворенно взглянула на Санти.
– Я скажу тебе правду! – холодно произнес Санти.– И услышанное должно остаться в тебе!
И рассказал все, что произошло с того момента, когда он увидел над собой Силгангмакузани, пытающуюся извлечь из ножен Белый Меч.
– В том, что тебе наговорили, правда лишь то, что она призвала демона, а Эрд спас мне жизнь! Это я убил девушку!
Санти был очень взволнован, но Ронзангтондамени осталась совершенно спокойной.
– Что сделано, то сделано! – заявила она.– Меня это не огорчает! Летний Праздник есть Летний Праздник! – И другим, не надменным, а заинтересованным голосом спросила: – Скажи, а эта маленькая мерзость действительно была так хороша в любви, как о ней говорили?
Конец четвертой книги
Книга пятая
ОСВОБОДИТЕЛЬ
I
«…И овладел искусством езды на окрыленных колесницах. И не было оружия, тайного или явного, вещного или магического, с коим не управлялся бы Я лучше любого в пределах Моих до самых границ Красного и Черного. И изучил Я все ремесла людские и знания всех мастеров, сколько есть их под небом. И само небо познал Я, и власть его, и силу его превзошел, когда возвел Мой Прохладный Дворец, даже богами не постигаемый! И такова Власть Моя, что расступается предо мной Доброе море, а подданные Мои умирают, прикоснувшись к следам стоп Моих. И склонились предо Мной тысячи народов, как колосья пред ураганом. И роняли зерна свои в землю Мою, чтобы для Меня взошел урожай, вдесятеро умноженный. И вознес Я место Свое, Махд возлюбленный, выше неба и выше небес, ибо лишь Я, единственный, сравнялся с ним. И толкуют мудрецы будущее по цвету дыхания Моего, и предзнаменовывают грядущее по эху гласа Моего. Мне же властно и ясно все, что лежит в Мире и вне его. И имя Мне – Вечный!
Множится число рабов Моих, подбирающих пыль со стола Силы Моей, славящих Меня превыше светил небесных и превыше ничтожных предо Мною богов.
Властью Своей воздвиг Я твердыню сию на окраине Мира и наполнил ее Славой Моей, чтобы до окончания Времен стояла, как весть торжества Моего, что Я, Вечный, возвышаясь в Прохладном Дворце, от края до края постиг и Мир сей, и иные миры, и царю надо всем и пребываю. Вот, Силой Своей породил я несокрушимую твердыню сию, и равную ей породил Я на краю Красного, там, где…»
– Полагаешь, тебе удастся поднять пардов и обоз на такую кручу, сирхар? – спросил хогран Рхонг, с недоверием разглядывая обрыв – пятьдесят локтей отвесной стены.
– Не мне, хогран, а тебе! – Взгляд Биорка прошелся по верхнему краю обрыва и остановился на широком выступе, нависшем над мокрыми камнями стены.
– Вон туда,– показал он рукой,– ты пошлешь ползунов, чтобы установили блоки подъемников! А сами подъемники сделаем из платформ баллист. Иначе и до завтра не управимся!
– До завтра? – У урнгурца отвисла челюсть.
– Светлейший! – Биорк повернулся к Эрду.– Не сочти за труд помочь со сборкой подъемника.
Эрд кивнул головой. Шлем его был приторочен к седлу, и холодный весенний ветер трепал длинные светлые волосы.
– Рхонг! – Сирхар вновь повернулся к урнгурцу, восседавшему на мощном пятнистом парде.– Я поставил тебя старшим потому, что ты – не дурак! – И, понизив голос: – Вернее, менее туп, чем твой пард! Подбери слюни и запомни: я пять десятков лет воюю в горах! И клянусь первым кугурром, которого я убил: уже через три дня ты не будешь называть кручей каждый встречный пригорок! Или я ошибся в тебе, хогран?
56 
