Последние отзывы

  63  

– Для шутки это уже слишком, – заметил сэр Харвей холодно. – Но, только чтобы отделаться от вас, я сообщу вам все, что вы хотите знать. Я купил это ожерелье для моей сестры менее недели тому назад в Ферраре, куда мы оказались выброшенными на берег после кораблекрушения. Вся наша одежда и большая часть драгоценностей пошли на дно во время бури. Ей нужно было чем-нибудь украсить шею, и потому я приобрел для нее это ожерелье. Если пожелаете, я дам вам адрес ювелира.

Глаза незнакомца сузились.

– Вы говорите правду? – осведомился он.

– Клянусь в том, – заверил его сэр Харвей с явным облегчением. – Сестра может подтвердить мои слова.

Он взглянул выразительно на Паолину, которая в ответ пробормотала нечто невразумительное, что можно было толковать как угодно. Она стиснула руки под столом, охваченная безотчетным страхом – из-за ожерелья, из-за того, к чему могла привести вся эта авантюра, из-за тех бесчисленных мелочей, которые могли свести на нет весь их так тщательно разработанный замысел.

– Как я уже упоминал, – продолжал незнакомец, – застежка на этом ожерелье была сделана по моему особому заказу для Контратины. Вы, я полагаю, слышали о ней?

– Это та самая певица? – переспросил сэр Харвей. – Кто же не слышал о «Неаполитанском соловье»!

– Контратина удостоила меня своей дружбой, – сообщил мужчина средних лет, сделав над собой усилие. – Мое имя Бонди, сударь.

Тут граф в первый раз вмешался в разговор.

– Синьор Бонди – уважаемый и весьма состоятельный судовладелец, – сообщил он.

– Я благодарю вас за представление, – отозвался синьор Бонди, отвесив легкий поклон в сторону графа.

– В таком случае, синьор, без сомнения, уже слышал о гибели «Санта-Лючии», – произнес сэр Харвей, – пассажирского судна, курсировавшего между Неаполем и Венецией, которое разбилось о скалы у берегов Феррары.

– «Санта-Лючия» разбилась! Не может быть!

Синьор Бонди тупо уставился на него и затем, так как все вокруг молчали, добавил:

– Я только сегодня вернулся из Константинополя, где находился по своим делам, на одном из моих собственных кораблей. Я тут же стал наводить справки, здесь ли Контратина, и мне сказали, что, хотя жилье для нее было снято пять дней тому назад, сама она еще не появилась. В письме, ожидавшем меня дома, сообщалось, что она должна была прибыть сюда на «Санта-Лючии». Вы совершенно уверены, что корабль погиб?

– Не только корабль, но и все пассажиры, кроме моей сестры и меня, утонули, – ответил сэр Харвей тихо.

Мужчина закрыл руками лицо. Он явно был глубоко потрясен.

– А Контратина? – спросил он.

– Кроме нас, больше никому не удалось спастись, – отозвался сэр Харвей.

– Я не могу поверить! Я должен разузнать об этом подробнее, – вскричал синьор Бонди и затем продолжал уже тише: – Вы видели ее на борту?

Вопрос его был обращен к Паолине, но вместо нее ответил сэр Харвей:

– Я видел ее в ночь перед бурей. Ей не терпелось попасть в Венецию, и она рано удалилась к себе в каюту, так как плохо переносила качку.

– Она страдала морской болезнью, – произнес синьор Бонди сдавленным от волнения голосом.

Он поспешно отвернулся от сидевших за столом, но Паолина заметила, что он едва сдерживал слезы.

– Я должен пойти и справиться сам, – пробормотал он. – Я не могу поверить, что не осталось никакой надежды – ни малейшего шанса на то, что ей удалось спастись. На последнем слове голос его сорвался, и он нетвердой походкой удалился.

– Несчастный человек, – сочувственным тоном заметила Паолина. – Едва ли я могла видеть эту даму на борту корабля, но ведь я тогда была в... – Девушка вдруг осеклась. Она хотела добавить: «... в каюте моего отца», но тут же сообразила, что граф все слышал.

– Ты неважно себя чувствовала, – поспешно вставил сэр Харвей, чтобы как-то заполнить паузу, – и поэтому, как ты сказала, большую часть времени находилась у себя в каюте. Но я видел Контратину. Она была все еще привлекательна, хотя уже и не первой молодости.

– Ожерелье! – воскликнул граф, явно заинтригованный. – Как получилось, что этот жемчуг попал к вашей сестре?

– Это весьма необычная история, чтобы не сказать больше, – ответил сэр Харвей. – Я полагаю, один из рыбаков, собиравших разный хлам, который остался после кораблекрушения, нашел его и продал ювелиру в Ферраре. На следующий день после того, как нас выбросило на берег, они то и дело выходили в море на своих лодках, чтобы подобрать все, что можно было спасти.

  63