22 
Мужичок пренебрежительно усмехнулся.
– Я не боюсь боли! Можете пытать меня, порождения Тьмы!
– Что-то мне подсказывает, что это действительно так, – подтвердила подошедшая к нам Гариэль.
– Что, эмпатия действует? – спросил тан Тюрон, оглянувшись на нее.
Гариэль неопределенно передернула плечиками.
– Не знаю. Это значительно слабее, чем там, у нас.
– А давайте я ему спою, – неожиданно предложил Тартак.
Ну, он и садист! Зря ты, мужик, улыбаешься пренебрежительно. Ой, зря!
– Я заметил, – прогудел Тартак, – что после моих песен люди становятся добрее и сговорчивее.
– А что, может, и подействует? – тана Тюрона даже передернуло от одного воспоминания о песенном таланте Тартака.
– Меня не испугать вашими песнями! – заносчиво провозгласил пленник. – Я даже люблю, когда поют.
Ну-ну! Посмотрим, как ты потом запоешь!
– Тан Тюрон, – озабоченно обратился я к преподавателю. – Мысль Тартака очень хорошая, но я считаю, что количество слушателей надо сократить до одного. Вот его.
Я ткнул пальцем в сторону пленного.
– Правильно! – поддержал меня Тимон. – Привяжем его к дереву и отойдем подальше. А подойдем уже после того, как паника в лесу уляжется. Я думаю, что клиент уже будет доведен до кондиции к тому времени.
– Нам-то не надо становиться добрее и сговорчивее, – пояснил я в ответ на возмущенный взгляд Тартака. – Пока не надо. Так что ты давай его одного таким делай.
Идея тану Тюрону, видимо, тоже приглянулась.
– Привяжите его вон к тому дереву! – распорядился он. – Всем отойти!
Тан Тюрон быстро распределил направления, по которым нам следовало отойти.
– Собираемся здесь примерно через час, – распорядился он. – Я думаю, что этого времени хватит с головой.
Тартак тем временем прогудел несколько пробных нот. Я ощутил острое желание как можно быстрее выполнить распоряжение тана Тюрона об отходе.
– Значит, пение слушать любишь? – мило улыбнулся недоуменно на нас взиравшему пленному Тюрон. – Тогда слушай! Ручаюсь, такого ты еще не слышал! Расходимся!
Я быстро сиганул в кусты, росшие в том направлении, которое мне указал наш препод.
Удаляясь с максимальной скоростью, я все же услышал, как взревел Тартак, начиная сольную партию в хоровой песне победы. Хора, правда, не было. Но песнь была! Я еще больше поддал жару. Даже находясь здесь, рулады Тартака было трудно переносить.
Когда я вернулся, все наши уже были в сборе. Гариэль и Морита спорили, каким образом можно привести в чувство нашего пленного. Сомневаюсь, что хоть что-то из того набора, что они предлагали, подойдет. Там во всем была магическая составляющая.
Тартак клятвенно уверял тана Тюрона и ребят, что он только пел и ничего больше.
– Видать, его от моей песни совсем разморило, – умильно поглядывая на мужичка, проворковал Тартак. – Надо было бы ему еще спеть бодрящий марш охотников за медом. Но в нем я не все ноты могу взять.
– Ну что вы там спорите? – нетерпеливо обратился Тюрон к девочкам. – Воспользуйтесь народными методами. Похлопайте его по щекам. Раз дышит, значит, жив! Колин, хорошо, что ты пришел. Мотнись по окрестностям, может, найдешь ручеек или озерцо с водой. Морита, я у тебя котелок видел. Дай его Колину. Ребята! Вам персональное задание. Надо развести костер. Думайте, как это сделать, но костер должен быть. Морита и Гариэль, после того как приведете в чувство этого человека, надо бы поохотиться. Не умирать же нам от голода! Ну, а я займусь допросом пленника. Тартак, ты на всякий случай держись поблизости. Думаю, что твой вид будет напоминать пленному, что все мы смертны, если над этим очень постараться.
Глава 8
Ручеек я нашел достаточно быстро. И вода в нем была очень неплохая. Чистая. А холодная – даже зубы ломит! Вернулся и стал любоваться на то, как наши орлы разводят костер. Причем, довольно странным образом. Вот ведь воистину – забери у мага его дар, и маг становится беспомощней ребенка! Четыре лба сидели вокруг сложенной кучи дров и пялились на нее, как будто именно таким образом можно разжечь огонь.
Я поставил полный котелок на камень и присоединился к созерцающим.
– Что, не горит? – сочувственно спросил я.
– Нет, – Жерест отрицательно мотнул головой и тяжело вздохнул.
– А чем вы его поджигаете?
– Вот сидим и именно над этим думаем! – сердито отозвался Тимон. – Дрова есть, а чем их поджечь?
22 
