20 
— Все равно, думаю, фуфло все это, — отмахнулась Ева, но тут же вспомнила свое странное ощущение, когда на нее пристально смотрел Дориан.
«Это мои проблемы, — сказала она себе. — Мои личные демоны».
— Короче, парень — оторви и брось. И за ним тянется хвост из женщин-потерпевших, по большей части богатеньких.
Она прогнала по базе Алессерию, но ничего не нашла.
— Барменша чиста. Разведена, ребенку скоро три. — Ева недовольно поджала губы. — Запереть бы ее одну в комнате — да хоть бы даже у нее дома! — и я ее расколю. Она его покрывает. Не будет его рядом, я у нее признание в пять минут вырву. Она его боится.
— Еще бы! Он же убийца, — отозвался Рорк, въезжая в ворота дома.
— А я и не спорю.
— В смысле, она думает, что он убийца, знает или подозревает. Ты можешь вырвать у нее признание, а он — сердце. И напрягаться ему для этого придется куда меньше твоего.
— И с этим я соглашусь. Вот только любопытно, как ты это понял по всего-то одному разговору с ним.
— Я это понял бы и по одному взгляду на него. Дело в глазах. Он — вампир, — бросил Рорк, остановив машину.
Ева раскрыла рот. Собраться с мыслями и оформить их в слова она смогла, только когда уже вышла из машины и подошла к Рорку, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.
— Что ты сейчас сказал?
— Я сказал то, что хотел сказать. Люди такого типа высасывают жизнь из других, делают это ради сиюминутного удовольствия, прямо как вампиры в книжках. Он, Ева дорогая, как и они, — бездушный монстр.
«Как и мой отец, — вновь повторила она про себя. — Да, Рорк тоже это понял. Он все понял».
Она распознала монстра, в этом не было ничего ни странного, ни пугающего. Она просто поняла, какого зверя ей предстоит затравить.
Войдя в дом, Ева стянула с себя жакет и походя ткнула пальцем в Соммерсета. Дворецкий Рорка, как и всегда одетый строго, словно собирался на похороны, учтиво ждал в холле.
— Вот именно так я всегда и представляла себе вампира: бледный, тощий, мрачный и безжизненный.
Она демонстративно бросила жакет на столбик перил и начала подниматься на второй этаж.
— Не желаете ли сегодня поужинать в столовой, как все нормальные люди? — поинтересовался Соммерсет.
— Работа ждет. Кстати, на твоем месте я бы о нормальных людях вообще не заикалась.
— Мы что-нибудь перекусим у себя, — поспешил добавить Рорк.
Он как ни в чем не бывало вошел вслед за Евой в ее кабинет, а войдя, прижал ее к стене.
— Пожалуй, начну с аперитива, — прошептал он и с силой впился губами в ее губы.
Кровь в ее венах мгновенно закипела. Теряя голову, Ева чувствовала, что еще немного, и от возбуждающего, почти животного неистовства, с которым Рорк терзал ее губы, мозги у нее расплавятся и потекут. Она из последних сил обвила его бедра ногами, но его умелые руки все равно быстрыми движениями скользили по ее телу, доставляя ей сладостные мучения.
Ева жадно глотнула воздух и отдалась этому буйному, дикому наслаждению. Отдалась ему.
Она всегда отдавала. Он знал: сколько бы ему ни было нужно, она всегда рада была ему это отдать, получить, ответить на его бездонное, безудержное желание своим. Ее губы лихорадочно отвечали на его поцелуи. Когда он стянул с нее рубашку, у нее вырвался глубокий стон, а он уже прильнул, лаская губами и зубами, к ее жаркой, трепещущей плоти.
Вкусив ее, он почувствовал, как в нем вздымается новая гигантская волна желания.
Она нетерпеливо рвала ремень на его брюках, а он отвечал ей таким же нетерпением. Освободившись от того, что их разделяло, она страстно припала к нему, плоть к плоти.
Он заглянул в ее глаза, в них отражалась ночь, и когда он вошел в нее, на какой-то ослепительный миг весь свет для нее, казалось, померк.
В своей страсти она не отставала, в дикой скачке сердце ее бешено стучало в унисон с его сердцем. Он с силой поднял ей руки над головой и крепко сжал, вместе с ней седлая гребень последней мощной волны удовольствия.
Ева прерывисто дышала, Рорк прижался щекой к ее лбу, пытаясь сам перевести дыхание, а затем слегка коснулся его губами — легкий, как крылья мотылька, поцелуй после необузданной силы их соития.
— Знаешь, я здорово разозлился, когда какой-то киношный Дракула у меня на глазах стал приударять за моей женой, — заметил Рорк.
— Ну, лично я от этого только выиграла. — Ева прислонилась к стене и, расслабившись, заглянула ему в глаза. — А ты?
20 
