очень нудно 
55 
И, однако, несмотря на все это, Арчи обладал золотым сердцем. Он везде имел друзей, и никто не мог устоять против его доброго юмора, его умения говорить верные вещи, его способности всегда приходить на помощь в беде, даже если это приносило ему множество хлопот и неудобств.
Арчи приходился кузеном Эдит Виттенгтон-Блаф и был единственным членом ее семьи, который остался с нею дружен после того, как она убежала из дому с Бертрамом Бедлингтоном. С тех пор, сколько Корнелия себя помнила, Арчи каждый год наезжал в Ирландию на скачки и всякий раз останавливался в Росарилле. Несомненно, и он, и его камердинер терпели неудобства из-за недостатка привычного комфорта, но Арчи никогда не жаловался, сохраняя неизменное чувство юмора и добродушную улыбку.
Когда он вошел в гостиную, Корнелия издала легкое восторженное восклицание и подбежала к нему, протягивая руки.
– Арчи! Я так рада видеть тебя! – воскликнула она.
Арчи сжал ее руки в своих и с нежностью поцеловал в щеку.
– Рад тебя видеть, старушка, – воскликнул он. – Но что это за маскировка?
– Ты имеешь в виду очки? – спросила Корнелия. – Я ношу их по причинам, которые изложу тебе позже. Как ты узнал, что я здесь?
– Несколько часов назад я раскрыл порядком устаревшую газету, – ответил Арчи, – и прочитал в ней сообщение о твоей свадьбе и о том, что ты прибываешь сегодня в Париж. Меня это слегка потрясло – я и не подозревал, что ты собиралась замуж!
– Сообщение было опубликовано шесть недель назад, – сказала Корнелия. – Ты пропустил его.
– Не понимаю, каким образом, – заметил Арчи. – Однако в этом нет ничего ужасного, кроме того, что я не вручил тебе свадебный подарок.
– Дорогой Арчи! Это так замечательно вновь видеть тебя!
Арчи ласково улыбнулся в ответ.
– Ты устроила шикарную свадьбу, – сказал он. – И, между прочим, я слышал, что Роухэмптон славный парень. Где он, кстати?
– Он отправился к «Максиму», – ответила Корнелия. – И, Арчи, я тоже хочу пойти туда.
– Отправился к «Максиму»? – переспросил Арчи. – Силы небесные, и это в медовый месяц! Ну, знаешь, это просто неслыханно!
Корнелия перевела дыхание.
– Послушай, Арчи, возьми меня туда. Я должна посмотреть, на что это похоже.
– Это невозможно. Совершенно невозможно, старушка, – ответил Арчи. – Как же ты не понимаешь? Там очень весело и все такое, лучшее местечко в Париже, чтобы позабавиться… но не для жен.
– Арчи, пожалуйста, выслушай меня, – сказала Корнелия, стиснув его руку. – Дрого отправился развлекаться, и я хочу посмотреть, что это за место. Я хочу увидеть, с кем он. Пожалуйста, возьми меня. Я накину вуаль, я сделаю все, что угодно, только возьми меня туда. Ни одна душа не узнает об этом.
– Нет, ей-богу, я не могу сделать ничего подобного, – в совершеннейшем смятении возразил Арчи. – Ты теперь герцогиня, Корнелия, знатная дама. Ты должна соблюдать приличия. И ты не можешь надеть бриджи и бежать куда тебе вздумается, как ты это делала в Росарилле. Не забывай, что ты леди!
– К черту леди! – Корнелия топнула ногой. – Я сыта этим по горло! Я не могу делать то, не могу делать это, я должна делать так и должна делать эдак. Слушай, Арчи, ты должен помочь мне, ты единственный человек, который это может сделать.
– Помочь тебе в чем? – спросил Арчи.
– Сядь, – скомандовала Корнелия.
Арчи подчинился ей. Он сел, аккуратно подтянув брючины так, чтобы не повредить безукоризненно отутюженные складки и обнаружив при этом пару превосходно начищенных кожаных туфель и тонкие черного шелка носки. В глаз он вставил монокль и попытался придать строгость своему взгляду, устремленному на Корнелию.
– Ты что-то затеяла, – понимающе сказал Арчи. – Ну-ка, рассказывай, в чем там дело?
Тут Корнелия поведала ему всю правду. Она рассказала ему, как ее крестная оставила ей наследство и как счастливо она жила в Росарилле вплоть до самой смерти кузины Алины. Как дядя Джордж забрал ее в Лондон, как она влюбилась в герцога с первого взгляда и как он ей сделал предложение и она его приняла.
Самым сложным для Корнелии было воспоминание о том, как в конце концов она узнала о любви герцога к тете
Лили. Голос ее задрожал, когда ей пришлось рассказать о беседе, которую она подслушала за дверью будуара. Свое повествование она заключила описанием свадьбы и прибытия в Париж.
Арчи Блаф слушал завороженно. Время от времени он восклицал: «Ну, ей-богу!», но не прерывал Корнелию до тех пор, пока она сама не замолчала. Затем он вынул монокль из глаза и заметил:
55 
