47 
Айлин, затаив дыхание, взглянула на герцога глазами, полными любви, и он тихо сказал:
— У нас с женой много планов помощи людям, которые работают на нас, и мы их непременно осуществим, когда вернемся из нашего свадебного путешествия.
— Правда ли, ваша светлость, — спросил викарий, — что вы снова откроете школу?
— В каждой деревне будет своя школа, — ответил герцог. — Я написал письмо епископу, предлагая прислать молодых священников в опустевшие приходы. Кроме того, я думаю расширить и усовершенствовать здание приюта.
Айлин стиснула руку герцога, без слов выражая этим прикосновением обуревавшие ее чувства.
Когда викарий ушел, а герцог отдал распоряжение развезти по деревням пиво и сидр, чтобы их жители могли выпить за здоровье молодых, она сказала:
— Как только я могла усомниться, что ты и есть истинный герцог!..
Она поддразнивала его, но сама была готова плакать от счастья.
— Я еще успею натворить кучу дел, которые тебе не понравятся!
Айлин засмеялась и, прислонившись к плечу мужа, сказала:
— У меня предчувствие, что я снова и снова буду повторять тебе, как ты прекрасен, и в результате ты возомнишь о себе, Бог знает что!
Он рассмеялся и поцеловал ее.
Потом, словно по повелению волшебной палочки, молодые оказались в Париже.
Там герцог накупил для нее столько великолепных нарядов, что Айлин запротестовала, уверяя Шеридана, что корабль, на котором они собирались плыть в Индию, потонет от тяжести их багажа.
Но когда они поднялись на борт пассажирского парохода в Марселе, где все мужчины не могли оторвать от нее восхищенных взглядов, Айлин почувствовала такую уверенность, которой никогда не знала раньше.
Но прекраснее всего для нее было оставаться наедине с герцогом, а ему — одаривать ее любовью, которая превращала робкую девушку в женщину ослепительной, божественной красоты, перед которой он преклонялся.
— Я искал тебя всю свою жизнь, — говорил он. — На картинах и скульптурах, в музыке, на заснеженных вершинах Гималаев, но до сих пор был уверен, что ты существуешь лишь в моем воображении.
— А вдруг… ты… разочаруешься во мне?..
— Этого никогда не будет, любимая моя!
Всякий раз, когда я гляжу на тебя, всякий раз, когда я к тебе прикасаюсь, я влюбляюсь все больше и больше. Я уверен, что боги предназначили нас друг другу с самого начала времен.
— Мне так хочется верить в это! Расскажи мне еще о переселении душ, чтобы я никогда больше не боялась и… не желала… смерти.
Герцог вспомнил слова, которые девушка произносила в бреду и, крепче прижав ее к себе, сказал:
— Неужели ты не знала, что будешь принадлежать мне? И неужели я хоть на миг мог подумать, что мне удастся избежать своей кармы?
И снова он целовал ее, и больше не было слов, а пламя любви разгоралось все ярче и ярче, пока не достигло небывалых высот наслаждения.
Айлин чувствовала, что они стали единым целым, теперь и навсегда.
Лежа в объятиях Шеридана, прильнув к его плечу, она спросила:
— А как… долго мы… пробудем в Индии?
Она еще не задавала ему этот вопрос, опасаясь услышать ответ.
Конечно, ей хотелось, чтобы их медовый месяц длился вечно, но мысли Айлин всегда возвращались к Дому и людям, которые искренне ждали их возвращения.
Зная, о чем она думает, герцог ответил:
— В мире есть множество мест, которые я хотел бы показать тебе. Не только Индию, но и Сиам, Сингапур.
Он заметил вопрос в ее глазах, и договорил:
— Но ты, моя дорогая, убедила меня, как важно мое присутствие в Англии, и я понимаю, что мы не можем путешествовать слишком долго.
Айлин вздохнула с облегчением.
— Я хочу, чтобы ты сам чувствовал это, ведь порою, когда мне бывает так хорошо… когда я бываю так счастлива, я все равно чувствую себя виноватой перед людьми в имении, помочь которым можешь только ты…
— Я помню об этом, но я оставил вместо себя двух знающих людей. Помимо всего прочего, они должны будут открыть работы на сланцевом и гравийном карьерах, а это значит, что множество молодых людей получат работу и им не нужно будет перебираться в город.
Айлин слушала мужа, не перебивая, а он еще крепче прижимал ее к себе, понимая, что она ждала от него именно этих слов.
— К тому же, — продолжал он, — хоть ты и не говорила мне об этом, но я знаю, что во имя нашего рода я должен выполнять некоторые наследственные обязательства в отношении всего графства и королевского двора, которые твой отец игнорировал.
47 
