102 
Хотя Поппи была рада вернуться в «Ратледж», она испытывала некоторое беспокойство относительно того, как будут развиваться их отношения, если он вдруг вернется к своим прежним привычкам. К ее облегчению, Гарри твердо встал на новый курс и, казалось, не имел ни малейшего намерения отклоняться от него.
Весь первый день после их возвращения служащие отеля дивились изменениям, произошедшим в их хозяине. Поппи привезла им подарки, включая горшочки с медом для управляющих, отрез кружева для миссис Пенниуистл, гемпширскую ветчину для поваров, Бруссара и Руперта, и перчатки для Джейка Валентайна из тщательно выделанной овечьей шкуры.
Вручив подарки, Поппи задержалась в кухне, оживленно делясь впечатлениями о своей поездке в Гемпшир.
— Мы нашли дюжину трюфелей, — рассказывала она Бруссару, — размером с мой кулак. Они росли под березой, скрытые почти на дюйм под землей. Угадайте, как мы их обнаружили? С помощью хорька моей сестры! Он добрался до них и начал покусывать.
Бруссар мечтательно вздохнул:
— Когда я был маленьким, мы одно время жили в Перигорде. Там все помешаны на трюфелях. Они считаются деликатесом, доступным только знатным господам и их содержанкам. — Он устремил на Поппи выжидающий взгляд. — Как вы их приготовили?
— Нарезали лук, обжарили его в масле, добавили сливок… — Она осеклась, заметив, что кухонный персонал принялся усиленно скрести, резать и взбивать. Оглянувшись через плечо, она увидела Гарри, вошедшего в кухню.
— Сэр, — сказала миссис Пенниуистл, поднявшись вместе с Джейком на ноги и повернувшись лицом к хозяину.
Гарри жестом велел им сесть.
— Доброе утро, — сказал он с легкой улыбкой. — Прошу прощения, что прервал вашу беседу. — Он подошел к Поппи, устроившейся на высоком табурете. — Миссис Ратледж, — промолвил он. — Вы позволите похитить вас на пару минут? Нам надо… — Он замолк, глядя в лицо своей жены. Очевидно, кокетливая полуулыбка, игравшая на ее губах, сбила его с мысли.
«И кто может упрекнуть его в этом»? — с иронией подумал Джейк Валентайн, завороженный так же, как его хозяин. Поппи Ратледж всегда была красивой женщиной, но теперь в ней появилось сияние и новый блеск в глазах.
— Только что доставили твою новую карету, — сказал Гарри, очнувшись. — Не могла бы ты взглянуть на нее, чтобы убедиться, все ли тебя устраивает?
— С удовольствием. — Поппи откусила кусочек от бриоша, бисквитного пирожного с шоколадной глазурью и прослойкой из джема, и поднесла остатки к его губам. — Поможешь мне доесть?
Все с изумлением наблюдали, как Гарри послушно взял кусочек пирожного в рот и, придерживая ее руку за залястье, слизнул с ее пальцев капельку джема.
— Восхитительно, — сказал он, помогая ей подняться с табурета, затем повернулся к ее собеседникам. — Я ее скоро верну. Валентайн…
— Да, сэр?
— Я обратил внимание, что ты давно не был в отпуске. Я хочу, чтобы ты незамедлительно исправил это упущение.
— Не представляю, что я буду делать в отпуске, — запротестовал Джейк.
Гарри улыбнулся:
— Именно поэтому тебе необходимо взять отпуск.
После того как Гарри увел свою жену из кухни, Джейк обвел оставшихся ошарашенным взглядом.
— Он стал совсем другим человеком, — изумленно произнес он.
Миссис Пенниуистл улыбнулась:
— Нет, он остался тем же Гарри Ратледжем. Просто теперь у него появилось сердце.
Поскольку отель был настоящей перевалочной базой для слухов, Поппи была в курсе событий, происходивших во всех концах Лондона. К ее огорчению, разговоры о продолжающемся падении Майкла Бейнинга не прекращались. Он появлялся пьяным в публичных местах, проматывал деньги в игорных домах, устраивал дебоши, словом, вел себя совершенно неподобающе человеку его положения. Некоторые слухи были связаны с Поппи и ее поспешной свадьбой с Гарри. Ей было очень грустно слышать, в какой хаос Майкл превратил свою жизнь, и она сожалела, что ничего не может поделать с этим.
— Это единственная тема, которую я не могу обсуждать с Гарри, — пожаловалась она Лео, навестив его как-то утром в его съемной квартире. — Это приводит его в ужасное настроение. Он становится молчаливым и неприступным, а вчера вечером мы даже поссорились по этому поводу.
Лео сардонически выгнул бровь, взяв у нее чашку чаю.
— Сестренка, как бы я ни хотел принимать твою сторону во всех вопросах… Зачем тебе обсуждать Майкла Бейнинга со своим мужем? И о чем, к дьяволу, здесь спорить? Эта страница твоей жизни перевернута. Будь я женат — чего, надеюсь, никогда не случится, — я бы отказался обсуждать Бейнинга более решительно, чем, похоже, это делает Гарри.
102 
