42 
– Нет, нет, не хочу! – ответила Харита.
Она соскочила с кровати и начала раздеваться, пока няня вынимала из гардероба белое платье.
Она выгладила его заранее.
Хотя оно было незатейливым и скромным, она подумала, что для такой прелестной девушки, как Харита, не так уж важно, что на ней надето.
Няня принесла с собой меньший из двух чемоданов, оставленных на кухне.
Когда она поставила его на пол, Харита спросила:
– Что у вас там, няня?
– Сама не знаю! – недовольно ответила та. – Господин приказал, чтобы я не открывала его, пока вы не уйдете ужинать.
Харита едва слушала, пока няня застегивала ее платье сзади.
Она могла лишь сказать:
– Я так счастлива… так необыкновенно… удивительно счастлива!
Няня еще не слышала, чтобы Харита говорила так раньше.
Она взглянула на ее отражение в зеркале и спросила:
– Вы хотите сказать, что господин Дэрол сообщил вам что-нибудь особенное?
– Он любит меня! О няня, он любит меня, и я – счастливейшая женщина в целом свете!
– Так вот оно что! – воскликнула няня. – Наконец-то я слышу нечто разумное за такое долгое время! Это то, чего ему всегда и не хватало – такой как вы, чтобы присматривать за ним и держать от него подальше этих гадких женщин.
– Это то, что я попытаюсь сделать… я попытаюсь.
С этими словами она поцеловала няню в щеку.
Затем она выбежала из комнаты, как будто не могла дольше оставаться без того, кого любила, Он ожидал ее в гостиной.
Войдя туда и увидев его впервые в вечернем костюме, она онемела от изумления, настолько великолепным он выглядел.
Она заметила также – и это удивило ее – знаки отличия на его фраке.
– Но увидев его руки, протянутые к ней, она как на крыльях бросилась к нему.
Он целовал ее, и им не нужны были слова.
Лишь когда няня открыла дверь, чтобы сказать, что ужин готов, она отодвинулась, чтобы с восхищением взглянуть на него.
– Я люблю… тебя! – прошептала она.
– Как и я люблю тебя! – ответил граф.
Они пошли в столовую рука об руку.
Няня уже накрыла на стол.
Грибной суп был в фарфоровой супнице, из которой они могли сами наливать его.
Следующим блюдом оказался цыпленок, приготовленный именно так, как граф любил больше всего.
Он был подан в серебряной чаше, подогреваемой свечой.
Харита, вне себя от счастья, едва замечала, что ела.
Она могла думать лишь о том, что выходит замуж за самого красивого, привлекательного и доброго человека, которого когда-либо встречала.
Лишь когда закончился ужин, решилась она спросить:
– Мы… действительно… обвенчаемся сегодня?
– Экипаж прибудет через несколько минут, – ответил граф, – так что поднимайся к себе и взгляни на то, что приготовила для тебя няня.
Харита задержалась на секунду.
– Ты… совершенно… вполне уверен… что… женитьба на мне… никак… не повредит тебе? А вдруг…
– Никто не доставит нам никаких неприятностей! – твердо сказал граф. – И если ты колеблешься, может, и я должен спросить, предпочтешь ли ты венчание со мной венчанию с богатым и титулованным человеком, которого выбрал для тебя отчим?
– Я вышла бы… за тебя, если бы ты был… подметальщиком… или углекопом! – пылко сказала Харита. – И если ты можешь жить в этом милом маленьком доме, то я… никогда не захочу… ничего другого, потому что с… тобой я буду… как на Небесах!
Граф улыбнулся.
Он всегда мечтал О таком ответе, но не верил, что получит его.
– Тогда поспеши, – сказал он, – поскольку экипаж скоро будет здесь, и не хотелось бы, чтобы лошади застоялись.
– Да, да… конечно, – согласилась Харита.
Она побежала наверх и распахнула дверь в спальню, где няня уже приготовила все для нее.
На кровати была разложена самая великолепная вуаль из брюссельских кружев, какую ей только доводилось видеть.
В руках няня держала свадебный венец, чтобы надеть его поверх этой вуали.
Цветы в венце были сделаны из бриллиантов.
– Теперь я действительно буду выглядеть как невеста! – воскликнула Харита. – Как Дэрол смог устроить все… так чудесно.
Няня накинула ей на голову вуаль так, что она обрамляла лицо, ниспадая почти до пола.
Бриллианты венца сверкали, отражая пламя свечей в канделябрах.
И тут Харита вспомнила о драгоценностях ее матушки.
Она подумала, что в день своего венчания она должна надеть что-нибудь, принадлежавшее маме.
За несколько минут она распорола кайму своей дорожной юбки, вынув оттуда вшитый ею браслет.
42 
