Глава двадцать третья

Но беспокоился Алеша зря. Бессонов вернулся вечером, как и обещал. Пыльный, усталый, но довольный, без стука и звонка ввалился в квартирку, которою «братья-разбойники» сняли для Ужа и в которой постоянно ошивались Ленечка с Монахом, а сейчас находился и Алеша. Кроме них, о местонахождении Ужа никто из команды не знал. Естественная осторожность, учитывая то, что один из «братьев-разбойников» оказался сукой. Впрочем, предатель пока никак себя не проявлял. Все указания Бессонова он выполнял исправно (что существенно облегчало слежку) и ждал звонка от заказчиков, не ведая, что мобильник его – в постоянной прослушке. Полезное это дело – иметь в союзниках подполковника ФСБ.

Заказчик объявился на следующее утро. Определил условия. Предатель условия принял.

«Братьям-разбойникам» условия тоже понравились. Можно было рассчитывать на то, что эта часть операции пройдет успешно.

Файл с записью разговора был скинут Шелехову по сетке. Голос заказчика Алеша тоже узнал. Огорчился и обрадовался одновременно: Веня Застенов.

Бессонов получил свои доказательства. Сурьин тоже вскоре получит свои. А Алеша, если все пройдет гладко, получит «ключик» к тщательно охраняемым воротам поселка Праздничное. Тот самый ключик, от которого сейчас зависит его будущее. Его и всех, кто с ним связан.

Алеша повесил все текущие дела на Бессонова и сел за компьютер. Ему предстояла большая работа. Не слишком сложная, но весьма кропотливая.

Но звонок, о котором было сказано выше, прозвучал только на следующий день, а этим вечером Бессонов, помывшийся и поевший, полчаса докладывал о своем курганском вояже.

Атмосфера в городке – приподнятая. Люди Хлебалова провели неплохую пропаганду, и курганская крутизна готова подраться. Но…

Но еще Бессонов виделся с Климом, можно сказать, своим давним приятелем, почти другом, если такие, как Клим, могут быть чьими-то друзьями. И Клим совершенно определенно заявил Бессонову: вся эта готовность к бою – явление временное. До тех пор, пока дела у Хлебалова идут хорошо. Сейчас курганских заверили, что все обстоит – лучше некуда. И очень скоро не только никитский район, а вся ширгородская область, включая и сам Ширгород, пойдет под Хлебалова. И все соратники никитского князька получат по жирному куску.

Хлебалову верили – до сих пор он всегда отвечал за базар, когда дело касалось раздачи «баранов». Да, кровь прольется. Собственно, уже пролилась, но дело того стоит, а кто не рискует, тот не гоняет на «меринах».

Крутизна же Хлебалова в Кургане каждому видна. Вот хотя бы взять москвичей, которые приехали закрывать (именно так была подана «общественному мнению» задача столичной комиссии) Курганский металлический, – и ни хрена у них не вышло. Самих, можно сказать, «закрыли». Сидят в гостинице, нос высунуть боятся. В общем, у Николай-Григорьича все конкретно схвачено, а народ за ним – в огонь и в воду. И так считает не только голимый молодняк, но и вполне серьезные люди.

Но если вдруг окажется, что схвачено не все, что по ту сторону тоже есть артиллерия… Короче, стоит Хлебалову упороть косяка…

– В общем, так, – резюмировал Бессонов. – Курган в качестве поддержки отпадает. Пока Хлебалке не накостыляют, Курган – за него. А выдвигаться мы будем из Краснянска. Это даже и удобнее – к Ширгороду ближе. И выезжаем завтра вчетвером: я, Леха, Ленечка и Монах. Остальные остаются здесь… до «стрелки». Ужик, на тебе общее руководство. Но сам не суйся. Одного нашего для страховки вполне хватит. Обстава и обеспечение – на Куркове. Но как только они закончат («Если все срастется», – вставил суеверный Ленечка.)… Если все получится как надо, – принял поправку Бессонов, – гони их к нам.

  42