34 
Извиняясь, Роман неловко выговорил:
– Понимаю, вам смешно, но нести чашки с кофе от яхты нереально. Во-первых, кофе остынет, а, во-вторых, на таком крутом подъеме его просто расплещут. – И налил мне в малюсенькие чашечки крепкого черного кофе.
Говорить, что кофе на ночь я не пью, потому что боюсь не уснуть, не стала. Авось после интенсивной работенки и обильного ужина одна такая чашечка особого вреда моему сну не нанесет. И я принялась за десерт, съев его практически одна, потому что Пронин молча сидел за единственной чашкой кофе, рассматривая меня в упор. Но меня его пристальные взгляды совершенно не смущали, и это меня изрядно озадачивало: обычно я не выношу, когда на меня пялятся.
Ужин подходил к концу. С Волги дул легкий ветерок, относя комаров, что было очень приятно – терпеть не могу их назойливый звон. Кусали бы себе молча, что ли, без этих мерзких зудящих песен.
Немного захмелевший Роман поглядывал на меня с нескрываемым вожделением. Не желая недомолвок и напрасных ожиданий, я предупредила его сразу:
– Не смотрите на меня, как на продолжение десерта. Я на него вовсе не похожа.
Он вяло согласился:
– Конечно. А жаль. – И, желая увести меня от опасной темы, спросил:
– У вас есть дети?
На что я с несколько завышенной гордостью поведала:
– Да. Два сына-близнеца. Они уже студенты МГУ, отличники.
Он восхищенно поцокал языком.
– Здорово. А вот у меня никого нет. Во всяком случае, пока.
Пришла моя очередь поинтересоваться его жизнью, что я и сделала исключительно благодаря хорошему воспитанию, а не искреннему любопытству, как напрасно подумал мой собеседник:
– А вы женаты?
Он сумрачно покачал головой.
– Да нет, как-то не встретил еще ту, на которой захотелось бы жениться.
Ну, это уже, как говорится, не мои проблемы. Я хотела закончить разговор, но какой-то чертик всё же заставил меня задать ему еще один вопрос:
– А сколько же вам лет?
Сверкнув великолепными зубами, он сообщил:
– Я гораздо старше, чем вы думаете. Просто выгляжу молодо благодаря строгому образу жизни.
Мне очень захотелось уточнить, что он имеет в виду под этим загадочным термином «строгий образ жизни», поскольку я-то под ним предполагала, похоже, нечто вовсе противоположное, но следующие его слова заставили меня всё забыть:
– А так мне почти тридцать пять.
Вот это да! Да мы с ним ровесники! Это меня и удивило, и озадачило, хотя и не должно было бы. Ведь даже в нашей стране олигархами за пару лет не становятся.
Желая подвести черту под нашей встречей, я призналась:
– Знаете, Роман, я ужасно устала и спать хочу.
Он уныло констатировал, соображая, что можно предпринять для исполнения своего желания:
– И, конечно, без меня…
Я любезно согласилась с его выводом:
– Без вас, естественно. Я же сказала: хочу спать, а не трахаться.
Моя манера называть вещи своими именами привела его в некоторую прострацию. Он нелепо похлопал глазами, не зная, как на это отреагировать. Решительно поднявшись, я быстро пошла к дому.
По шуршанию, раздавшемуся следом, поняла, что он бредет за мной. Остановившись у двери, я повернулась к нему. Он смотрел на меня мечтательным взглядом, как ребенок на вкусную конфетку, несправедливо доставшуюся другому.
Стоя перед открытой дверью, чтобы можно было вовремя ретироваться, я ожидала окончания вечера. Он молчал, и я, вспомнив о хороших манерах, постаралась его поблагодарить как можно сердечнее. Но, едва начала, как он недовольно замахал руками.
– Да будет вам! – И на одном дыхании добавил: – Я забыл спросить, а кто ваш муж? – это прозвучало у него с такой надеждой на недостойность этого самого мужа, что в другое время я бы изрядно повеселилась.
Но сейчас отвечать на этот вопрос было очень больно, но я, обнаруживая недурственные актерские способности, ответила с несуществующей гордостью:
– Профессор, доктор технических наук, генеральный директор одного из Нижегородских НИИ всероссийского значения. Умница, светило науки и всё такое прочее.
Роман задумчиво протянул:
– Светило, говорите? – Похоже, это его изрядно огорчило. – И хорошо светит?
Вопрос прозвучал с таким явным сексуальным подтекстом, что я несколько покраснела. Хорошо, что уже стемнело, и мой девичий румянец был не виден, а то бы я смутилась еще больше. Сердито отрезала:
– Великолепно!
На что он недоверчиво протянул:
– Лояльность сохраняете? Ну-ну!
34 
